Коллектив авторов - Мейрхан Абдильдин - Өнегелі өмір. Вып. 22

Біздің ғылымда жеткен жетістіктеріміз жайлы америка ғалымы А.Траутманның (Успехи физических наук, АН СССР, 89 том, 1 шығарылым, 1966 май, 30 бет) жалпы салыстырмалық теориясының 50 жылдығына байланысты айтқан пікірі бар. Біз туралы А. Эйнштейннің 100-жылдығына байланысты Берлинде болған конференцияда да айтылған (Проблемы физики, М.: Мир, 1982, 150 бет). Біздің ғылым жолында алған нәтижелеріміз жалпы салыстырмалық теорияға арналған 15-ші халықаралық конференциясының материалдарында бар (Пуна, Индия, 1997).

Теориялық физикадан 10 ғылым кандидатын дайындадым. Соның біреуі (Чечин Л.М.) кейін докторлық диссертация қорғады.

Сөз соңында, маған өмірімде қол ұшын берген, қызметте бірге болып, сыйласқан, пікірлес болған асыл азаматтары ҚазҰУ-дың А.З. Закарин және Ө.А. Жолдасбеков деген екі ректорын еске түсіріп отырмын. Осы жерде менің ескі досым Г.Г. Гладышевтың, қызым Әсияның, әйелім Р.З. Бурнашеваның маған өмір жолында, ғылым жолында тірек болғандарын айта кетуім керек.

Қазір Халықаралық Творчество Академиясының акаде- мигімін (Мәскеу, 1992), Халықаралық Жоғары мектеп Ғылым Академиясының құрметті академигімін (Мәскеу, 1992) және Халықаралық Ғылым Академиясының академигімін (Ресей секциясы, 1998).

Фраңцуз ағартушысы Вольтер: «Мемлекет ақшаның жоқтығынан емес, ғылым мен дарынды адамдардың жоқтығынан әлсіз болады» деген екен. Менің Отанымда ғылым да, дарынды адамдар да болса екен деймін.

Мои предки и родители – из Майского района Павлодарской области. Во времена «великой конфискации» 1928 года и голода 1932 года они спасались в России. Там, в селе Загайново Троицкого района Алтайского края 16 марта 1938 года и родился я.

По словам отца, самым замечательным человеком в нашем роду был его отец, мой дед Абдильда. Он так любил своего отца и гордился им, что волей-неволей и нам внушил любовь к деду, хотя, увы, мы не видели его, ибо он умер в 1933 году 56 лет от роду. По словам отца вся умственная способность, особенно гуманитарная способность, ораторские наклонности в роду идут от деда.

Интересен такой штрих из жизни деда. Когда ему было 13 лет, он засобирался жениться. Его отец, наш прадед, Аралбай воспротивился этому, предложив несколько повременить с той целью, чтобы дать хозяйству набрать силу. Дед, обидевшись, ушел из дома и попал в Россию, сначала к рабочим, которые строили железную дорогу, а затем – к русскому купцу Емельянову в Новосибирске. Там он исправно служил, и купец Емельянов даже помог ему получить образование. Так что, характерна в нашем роду некоторая независимость мышления и самостоятельность в поступках, можно сказать, тоже от любимого деда.

В 1944 году, с шести лет, я пошел в первый класс, хотя в то время в школу принимали с 8 лет. Такой «подвиг» был обусловлен не моими какими-либо способностями или наклонностями к учебе, а, скорее всего, совсем другими причинами. Это было наказание. Играя в асыки дома, особенно в зимний период, видимо, с большим усердием, я часто разбивал оконные стекла, найти которые во время войны было трудно. Бедные мои родители, Мубарак и Багытай, не нашли никакого другого способа, как отправлять меня ежедневно в школу, чтобы я оставлял лишнюю мальчишескую энергию в этом досточтимом месте. В результате такого наказания я ничего не помню о своей учебе в первом и втором классах, а помню себя только учеником третьего класса Казахстанской средней школы Майского района Павлодарской области. Поэтому, думаю, права советская система образования, принимая детей на обучение с восьми лет.

В период обучения с 3-го по 8 класс, я помню, что, как это не странно, попадал в тройку лучших учеников класса, хотя никогда не был первым учеником. Этот результат объяснялся противоположным подходом к моей учебе моих дорогих родителей. Отец очень ревниво относился к нашей учебе. Его сокровенным желанием было, чтобы его дети учились хорошо. Он был ветеринарным врачом и, курируя отгонное животноводство всего Майского района, дома бывал только дня два или три в месяц. Поэтому сам не мог уделять достаточно внимания нашей учебе. Но в те редкие дни, когда он приезжал с отгона, первые его вопросы были о нашей учебе. Здесь надо отдать должное матери, которая создавала культ отца в нашей семье. Поэтому, мы, дети, чтобы не огорчать отца, старались хорошо учиться. Была и другая прямая выгода. Отец, если мы прилично учились, освобождал нас от разного рода трудовой повинности по домашнему хозяйству. Он говаривал матери: «Учеба – серьезный трудовой фронт. Дети прекрасно справляются, этого с них достаточно, и поэтому ты, мать, не приставай к ним со своими вопросами по домашнему хозяйству. Это – наше родительское дело». Зная сей своеобразный подход отца, мы предпочитали хорошо учиться и получать уйму времени для рыбалки и различного рода игр, чем помогать матери в ее многочисленных домашних делах по хозяйству. Таким путем мы добывали себе достаточную свободу, которой так не хватает деревенскому мальчишке, живущему в местах, где есть и река, и лес.