Коллектив авторов - Мейрхан Абдильдин - Өнегелі өмір. Вып. 22

Мейрхан умудрялся, будучи в отделе теории ядра у профессора Л.А. Слив, параллельно изучать азы теории относительности. Окружающих поражала его неординарность. Ведь он был первым пробным камнем из неведанной до того среды. Им казалось, что его пытливый ум, как черная дыра, поглощал все, с чем встречался. Его способность непрерывно генерировать безумные идеи ошеломляла их. Человеколюбивый по природе Лев Абрамович Слив представил его великому Фоку в надежде, что может быть тот его укротит. Фок уже никого в аспирантуру не принимал, и если его не интересовал собеседник, незаметно отключал свой слуховой аппарат. Но, увидев Хана – Мейрхан так окрестили в физтехе, – почему-то сразу согласился взять его в ученики. Так, судьба сделала ему очередной подарок.

Общение с Фоком дало возможностью полностью раскрыться его талантам, стать всесторонне развитым человеком. Отношение Фока к нему было настолько теплым, что Мейрхану казалось, что рядом его старший брат Жабайхан. Видимо, всем объясняется, что в одном человеке совмещается и ученый, и тамада, и ректор, и преферансист, и певец, и еще что-то там в один букет – как будто несовместимое для нашего стандартного мышления.

Мейрхан Мубаракович – крепкий духом человек вне всяких условностей. Мне вспоминается один случай. Я попросил его дать мне рекомендацию для вступления в партию. Страшников Николай Семенович, как человек, умеющий писать о чем угодно, о ком угодно, сколько угодно, поговорив со мной несколько минут, написал рекомендацию аж на 3 страницы. Кашкаров Василий Петрович с его обстоятельностью в течение недели, встречаясь со мною ежедневно по 1 часу, написал на 1 страницу, заблаговременно. А Мейрхан Мубаракович, мой заведующий кафедрой, тянул до последнего дня, и я весь испереживался. Наконец он пригласил меня к себе домой. Угощая чаем за приятной беседой, вспоминал Ленинград и, не утомляя себе, переписал, выбрав из двух рекомендацию Кашкарова. Представляете, каково было мое изумление. Но когда я увидел, что под ней стоит число на 1 день раньше, чем у Кашкарова, я вообще перестал что-либо понимать. Но рекомендации нужно было нести. Каким он мне тогда казался?! Лишь теперь, когда произошла переоценка ценностей, мы понимаем, насколько он был мудр, несмотря на свою молодость. Ведь все это были ничего не значащие условности, возведенные чуть ли не в ранг закона, спущенного Всевышним.

Мейрхан Мубаракович в своей жизни прошел огонь, воду и медные трубы. Без этого, видимо, человек не может быть понастоящему мудр и знать цену счастья.

Дорогой Мейрхан Мубаракович! Мы желаем Вам крепкого здоровья, оставаться таким, какой Вы есть, сохраняя свою индивидуальность. Мы горды тем, что Вы рядом, что Вы с нами, что Вы среди нас.

И еще об одном: будучи в Ленинграде, только он – Мейрхан Мубаракович – смог распознать из самых сокровенных самое ценное в необъятных богатствах Эрмитажа, выбрать себе в спутницы жизни милое очаровательное создание, обладающее беспредельным обаянием – Райхан Закиевну – единственную красавицу-ученицу директора Эрмитажа академика Бориса Борисовича Пиотровского. А может это было главным подарком судьбы, и он стал его волшебным талисманом на всю жизнь. Мы желаем семье Абдильдиных и впредь продолжать быть нашей гордостью, гор- достью нации.

Спасибо за внимание!

Менің Жәкең туралы естеліктерім төрт жасымнан басталады. Екеуміздің арамыз бес жас. 1942-1943 жылдар. Тоғай ішінде, бір аралда, тұрамыз. Үйдің жанында Ертіс өзенінің айырығы ағады. Үй деп ауыз толтырып айтып отырғаным шымнан қаланған әшейін бір жер кепе үй. Жерде тұрып, бұл үйсымақтың төбесіне сәкісіз-ақ шығып кетуге болады. Әйнек орнына жарық түссін деп қалдырған бір үлкен тесік бар. Сондықтан бұл үйсымағымызды «Соқыр үй» деп атайтын. Әкемізді соғысқа алып кеткен. Есімде қалған жандардан білетінім тек Жәкең, Жәкеңнен екі жас кіші бала – Ерсайын және өзімнің әжем. Тек осылар. Шешемнің (анамның) қайда жүргені есімде жоқ. Не қырдағы астық бригадасында ма, не бізбен тұра ма, білмеймін.

Өміріміз дәл индеецтің балаларының өміріндей десе де болады. Жан-жағымыз ну орман, су, әй дейтін әже жоқ, қой дейтін қожа жоқ, бір жағдай. Білетініміз күні бойы балық аулау, суға түсу, мойыл теру, қоянға тұзақ құру, тағы да басқа қызық тірліктер. Тамақ тапшы. Бір адамның шай іш, тамақ же дегені есімде жоқ. Өзімізбен өзіміз күн көреміз десе де болады. Әсіресе, ет деген нәрсені көрмейміз. Жәкең бертін келе айтатын, ала жаздай біздің колхозда, ақсақ өгіз сойылып, соның етін колхозшыларға бөліп берген екен. Біздің үйге екі килограмдай ет тисе керек. Бар болғаны осы.