Валид Фарес - Революция грядет - борьба за свободу на Ближнем Востоке

После нескольких лет мониторинга и участия в «круглых столах», прошедших после вторжения в Ирак, я делаю следующие очевидные выводы. В Ираке существует разнообразное отношение к демократии, но большинство политических игроков, включая тех, кто в дальнейшем может выступить против демократии, выбрало многопартийную систему. Если Ирак сохранит целостность, возврат к однопартийной системе будет невозможен.

Кроме того, среди сил, соперничающих в демократических рамках за власть, есть убежденные либералы и люди, принимающие минимальный вариант демократии. Примером убежденного политика-демократа является избранный в парламент Михал Аллуси, который подвергался и продолжает подвергаться гонениям за неприятие любых форм авторитаризма и за призывы к миру с Израилем. Аллуси жестоко пострадал за свои убеждения; двоих его сыновей убили во время их поездки с отцом по Ираку. Аллуси – либерал будущего Ирака. Среди светских лидеров шиитской общины следует назвать бывшего премьер-министра Ирака Ияда Аллави и Саида Аяда Джамала аль-Дина. Премьер министр Нури аль-Малики, несмотря на все давление со стороны Ирана, сформировал политическую общность иракских шиитов и сформулировал политическую линию, пролегающую между строгой идеологией Ирана и подлинной либеральной демократией. В суннитской политике либералы расширяют свое влияние, но еще очень далеки от того, чтобы склонить чашу весов в пользу плюрализма. Впрочем, некоторые политики, в том числе вице-президент Тарик аль-Хашеми, защищают статус-кво, сложившееся в Ираке после свержения Саддама. Этноконфессиональные меньшинства вроде христиан и зороастрийцев очень заинтересованы в продвижении как можно более широкой демократии, которая позволит им стать частью демократического общества. Хотя электоральный вес этих меньшинств мал, это лучше, чем ничего 6.

Демократические силы в Ираке сталкиваются с несколькими взаимосвязанными вызовами. Во-первых, арабам, как шиитам, так и суннитам, необходимо принять мысль о том, что курды – это другая этническая группа, имеющая право на создание автономии и на управление ресурсами на своей территории. Во-вторых, курдам необходимо принять ту же мысль и применить ее в отношении меньшинств, проживающих среди них – ассирийцев, туркменов, езидов. Этим меньшинствам курды должны предоставить такую же автономию, какую курды сами получили для Курдистана. Шииты (а они составляют около 60 % населения Ирака) должны признать основные права нешиитского населения, тогда как сунниты – этническое и религиозное разнообразие страны, которое не может быть поглощено вдохновляемым суннизмом панарабизмом и салафизмом. И это лишь немногие уступки, которые иракцы должны сделать в пользу друг друга для того, чтобы демократия в их стране победила авторитаризм. Некоторые уступки весьма существенны, но их необходимо сделать, поскольку враги иракской демократической революции многочисленны и все еще очень сильны.

Для необратимой победы демократии в Месопотамии необходимо одолеть множество сил, препятствующих демократизации. Первой и главной из таких сил является иранский режим. Пауло Касака, главный специалист Европарламента по стратегии Тегерана в Ираке, утверждает, что «хомейнисты делают ставку на захват Ирака после того, как оттуда уйдут американские войска. Хомейнисты активно реорганизуют своих шиитских сторонников и пытаются убедить их объединиться в один союз». Касака полагает, что премьер-министр Ирака Малики хочет, чтобы Ирак примкнул к Ирану, но «обладал бы в рамках такого союза определенной автономией и был не вполне исламистским государством, а своеобразным «вариантом» Сирии. Иран наверняка попытается достичь рабочей договоренности с наиболее важной суннитской конфессиональной организацией, Исламской партией, и приложит все силы к сокрушению и независимых, ориентированных на демократию курдов, и демократических светских прозападных сил, группирующихся вокруг коалиции, которую возглавляет Ияд Аллави» 7. В суннитских районах наиболее ожесточенными противниками любых демократических институтов по идеологическим причинам остаются боевые ячейки «Аль-Каиды» и салафитов. Приверженцы Саддама – баасисты – мутировали в политиков двух типов: одни остаются принципиальными противниками демократии, другие медленно признают плюралистическое общество.

За пределами Ирака, помимо иранского режима, недовольство политическим процессом в Месопотамии выражают правящие элиты других стран Среднего Востока. Баасистская Сирия поклялась сорвать процесс демократизации с помощью террора, и правительство в Багдаде обвиняет режим Асада в том, что оно помогает переброске через границу террористов-самоубийц 8.