Валид Фарес - Революция грядет - борьба за свободу на Ближнем Востоке

Хотя на Западе легко выявить и понять антидемократические положения и сущность джихадизма, идеологию мусульман, выступающих против авторитаризма, понять сложнее. Западные элиты зачастую отодвигают таких мусульман на периферию. Поэтому эта, последняя глава книги посвящена мусульманским интеллектуалам и активистам, которые составляют ядро сопротивления джихадизму и будут играть роль такого ядра в дальнейшем. Их мысли, учения и подходы к основным ценностям вызывают вопросы. «Каким образом эти люди примиряются с религией и политической культурой, порожденной исламистами?» – спрашивают наблюдатели на Западе. У мусульманских демократов есть ответы на этот вопрос и они стремятся сообщить свои взгляды миру, но безуспешно.

Я встречаюсь и взаимодействую с людьми, генерирующими идеи противоположных лагерей, исламистами и «мусульманскими демократами», а также всеми, кто находится между этими крайностями. За свою жизнь я научился понимать глубокое различие между двумя тенденциями в том, что некоторые называют «политическим исламом», а я описываю более точным понятием «мусульмане в политике».

Исламисты и их радикальный вариант, джихадисты, находятся на самом краю движения, стремящегося к возвращению империй. Эти люди хотят восстановить Халифат, в котором будут жестко соблюдаться законы шариата. Исламисты проявили способность адаптироваться к геополитической ситуации и создали партии и программы, которые на первый взгляд выглядят как партии и программы, рассчитанные на выборы, но как только победа на выборах достигается, эти партии быстро уступают место режимам, управляемым исламистами. Существует и другой вариант авторитаризма – баасизм, который балансирует между абсолютизмом и уступками международным стандартам. Однако в конце концов все варианты авторитаризма стремятся к поддержанию равновесия между неприятием оппозиции и восстановлением Халифата. И все-таки есть мусульмане, родившиеся и воспитанные в исламских обществах, но пришедшие к выводу, что Халифат и его орудия – дело прошлого, что человечество должно выйти за пределы религиозных империй – в значительной мере так, как христианские гуманисты преодолели пределы «христианских империй» и вступили в светскую эпоху истории.

Христианам удалось отделить веру от государства, хотя содержащиеся в их религии ценности по-прежнему направляют многих жителей Запада, в том числе и в политике. В современном светском мире правительства и международные организации не представляют какие-то религии и не руководствуются ими. Мусульманские гуманисты, работы которых появлялись на многих стадиях истории ислама, сходным образом утверждали (хотя при этом сталкивались с большими трудностями), что общества могут черпать вдохновение в организованных религиях, но не должны быть связаны волей духовенства. Некоторые называли таких людей реформистами, поскольку они должны были осуществить реформу официальной версии исламской истории, в которой главную роль играл Халифат, другие – гуманистами, светскими мыслителями и даже республиканцами. В пользу всех этих названий можно привести веские доводы, но последней линией, отделяющей этих людей от массы мусульман, является демократия.

Воззрения мусульманских демократов столь же разнообразны, как и воззрения поборников демократии во всех других культурах. Мусульманские демократы могут быть либералами, консерваторами, социалистами, националистами, феминистами или защитниками окружающей среды, но все они верят в высшие ценности международного права, во всеобщие права человека, в равноправие женщин и плюрализм. Именно эти убеждения отличают мусульманских демократов (активистов, политиков, законодателей, лидеров, молодежь, женщин, интеллектуалов, представителей других общественных групп, существующих в странах, где мусульмане составляют большинство населения, особенно в странах Ближнего и Среднего Востока) от прочих политических сил.

После вашингтонской конференции, посвященной проблемам демократии на Среднем Востоке, у меня была возможность принять участие в работе нескольких форумов и конвентов мусульманских демократов. По большей части, такие мероприятия проходили в США, но нередко их проводили и в Европе. Участвуя в этих форумах, я все больше и больше убеждался в том, что единственная по-настоящему моральная и политическая сила, способная осуществить изменения, – диссиденты, восстающие против исходящих со Среднего Востока тоталитарных идеологий. 3 марта 2007 г. в г. Сент-Питерсберг, штат Флорида, прошла конференция мусульман-диссидентов «Светский исламский саммит». Одним из результатов этой конференции стала декларация, призывающая к реформе в исламском мире. В ходе заседаний, на которых я сделал доклад о международном праве как общем знаменателе демократических программ на Среднем Востоке, выступающие высказали разные мнения о том, как следует бороться с авторитарными режимами. Если такие делегаты, как Тафик Хамид и Зухди Джассер, отстаивали реформы в рамках существующих религиозных и политических институтов, другие делегаты, например Ибн Варрак и Вафа Султан, призвали к полному отказу от теологической борьбы. Диссиденты едины в неприятии идеи современного Халифата, но между ними нет единства мнений относительно способов осуществления преобразований. Такое отсутствие единства мнений – вполне естественное явление для стана оппозиции 1.