Валид Фарес - Революция грядет - борьба за свободу на Ближнем Востоке

«Братья-мусульмане», и в первую очередь ее ответвление «Джемаа Исламия», другие джихадистские группировки развернули борьбу с режимом Садата для того, чтобы наказать его за подписание мирного договора с кафирами (неверными). Одновременно радикальные исламисты начали нападать на коптов-христиан по всему Египту, объявив их «объективными союзниками евреев и Израиля». В 1979 г. джихадисты развернули кампанию насилия против коптских селений, кварталов и отдельных коптов. Удары наносились и по египетским либералам. Египетские мусульмане-антиисламисты, получившие при Садате больше свободы, выступали с требованиями дальнейшей либерализации страны. Ведущие либеральные интеллектуалы вроде Фараджа Фода и Наваля Саадави считали, что теперь, когда Египет стал ориентироваться не на СССР, а на США, они могут оказать давление на правительство и добиться смягчения законов и правил, регулировавших основные свободы.

По иронии судьбы египетское правительство, которым по-прежнему руководили все те же ведомства безопасности и бюрократические элиты, ответило насилием на насилие исламистов, но для поддержания равновесия обрушило репрессии и на коптов. Сэмюэль Шихата, один из оказавшихся в изгнании коптских лидеров, в беседе, состоявшейся в Бейруте в начале 1981 г., сказал мне: «Садат создавал баланс террора, обрушивая его и на террористов из «Джемаа Исламия», и на безоружных египетских граждан «второго сорта», для того чтобы выдерживать огромное давление, которому подвергал его весь арабский мир, включая Сирию, Иран, ваххабитов за подписание Кэмп-Дэвидского соглашения». Говоря иначе, копты расплачивались за подписание договора с Израилем потому, что остальные арабские режимы выступали против мира с Израилем.

17 июня 1981 г. в беднейшем и самом многонаселенном районе Каира – Эль-Завия эль-Хамра, произошло несколько инцидентов. Объектами нападений стали дома и церкви коптов, которые были сожжены 2. В сообщениях СМИ и свидетелей говорилось о масштабных нападениях боевиков из «Джемаа Исламия» на коптские кварталы, в которых проживал миллион человек. Нападения на коптов были отмечены и в Верхнем Египте. По коптским источникам, во время беспорядков в Эль-Завия эль-Хамра 22 человека были заживо сожжены в своих жилищах. Министр внутренних дел Египта генерал Хасан Абу-Баша заявил о том, что погиб 81 копт-христианин, свыше 100 коптов получили серьезные ранения, 80 домов коптов были разграблены и разрушены. Коптские ассоциации за рубежами Египта сообщили, что ни один джихадист не был арестован и не подвергся преследованиям за эти преступления.

Садат распорядился провести аресты и джихадистов, и коптов, и нападавших, и подвергшихся нападениям. Тысячи джихадистов и коптов были брошены в тюрьмы. Это было таким же абсурдом, каким были бы аресты в 1930-е г. нацистов и евреев за нарушение порядка в Германии. Более того, египетское правительство поместило под домашний арест в аббатстве Вади Натрун главу Коптской православной церкви папу Шенуду III. За этими невероятными мерами, направленными против безоружной древнейшей общины Египта, последовало несколько речей, произнесенных Садатом в Национальной ассамблее Египта. К моему изумлению (тем большему, что я до этого хвалил египетского президента за смелость, проявленную им при мирных переговорах с Израилем, и за милосердие, проявленное при предоставлении убежища больному раком шаху Ирана), я услышал, как Садат резко обрушился на пожилого и миролюбивого папу Шенуду, объявив его ответственным за насилие, совершенное против коптов. Когда Садат обрушился на лидеров проживающих за рубежом коптов, в том числе на жившего в США Шавки Караса, я был в шоке. «Да я тебя в котлету превращу!» – кричал Садат, говоря о Карасе. Затем Садат обратил свою ярость на Бейрут и обрушился на тех, кто «подстрекал коптов к мятежу». Поначалу я не понимал, о чем говорит Садат, поскольку ливанские политики никогда не обсуждали коптскую проблему, а затем понял, что Садат, возможно, имеет в виду мои статьи, опубликованные в газете Аl Ahrar годом ранее.

Годы спустя при встречах с египетскими дипломатами и учеными я спрашивал их о причинах странного поведения Садата в то время, и мне отвечали, что Садат подвергался сильнейшему давлению со стороны других арабских режимов и исламистов, действовавших в самом Египте. «Садат должен был продемонстрировать, что не выступает против ислама в союзе с «неверными», – объяснял умудренный бывший дипломат. – Копты – христиане, но никто на Западе не выступал в их защиту. Кроме того, в отличие от ливанских христиан или христиан южного Судана копты не были вооружены и не могли организовать сопротивление. Копты были идеальными «козлами отпущения». Нанося удар по коптам, Садат пытался выиграть время и удовлетворить могущественные исламистские круги Египта, особенно «братьев-мусульман», чтобы иметь право утверждать, что он – праведный исламский лидер».