Валид Фарес - Революция грядет - борьба за свободу на Ближнем Востоке

Первые годы его правления отмечены систематическим подавлением оппозиции, войной 1973 г. с Израилем и вооружением партизан на территории Ливана. В 1976 г. он направил войска в долину Бекаа и ливанские города. Асад последовательно и с исключительной жестокостью занимался укреплением своего режима. Типичные примеры – кровавая бойня в Хаме 1982 г., военное подавление антисирийских выступлений в Ливане в 1978, 1981 и в 1986 гг., завершившееся вторжением в последний анклав в 1990 г.

«Режим Асада был смесью режимов Чаушеску, папы Дока XLи Сталина», – говорил мне в 2006 г. Нухад Гадри, редактор Al Muharer al Arabi 5. Гадри, суннит, ветеран сирийской партии «Баас» и бывший крупный чиновник, хорошо знал весь аппарат алавитской элиты Асада, равно как и многих партийных чиновников-суннитов, например, вице-президента Сирии Хаддама, который порвал с режимом и бежал в Париж. «Партия «Баас» оплела своей сетью всю бюрократию, всю общественную жизнь – от муниципалитетов до религиозных учреждений, – подводит итог Нухад Гадри. – Ничто не было оставлено на волю случая. Все пристально и безгранично контролируется, отслеживается и подавляется».

Это замечание очень опытного наблюдателя совпадает с мнением почти всех аналитиков, не находившихся на службе у режима. Безжалостное подавление прав человека в Сирии и Ливане на протяжении трех десятилетий хорошо подтверждено документами неправительственных организаций и международных наблюдательных органов 6. Во время «холодной войны» режим Асада открыто действовал в жестокой манере, чувствуя поддержку Советского Союза. Период между 1970 и 1990 гг. – двадцатилетие самой тяжелой деспотии в современной истории страны. В последующее десятилетие больной Асад сосредоточился на Ливане, приказав своему аппарату во главе с генералом Гази Канааном подавлять любое сопротивление власти Сирии и ее «доверенным лицам». Для Ливана наступило тяжелейшее десятилетие тирании; в это время происходили похищения людей, аресты, заключения в сирийские тюрьмы – и все при полном молчании международного сообщества. Печально, но многие западные СМИ скрывали жестокости режима Асада, зато восхваляли его за «мудрость» и изображали как «необходимого лидера» для поддержания мира 7.

Тем не менее даже в зените своей жестокой власти Хафез Асад, «сирийский сфинкс», как называли его многие критики, сталкивался с решительным сопротивлением. В начале 1980-х гг. брат Хафеза Рифат, его верная тень и командир «преторианской гвардии» – отрядов спецназа, был изгнан из страны, скорее всего, из-за вопроса о наследовании власти. Хафез хотел оставить свой пост сыну, а не рисковать переворотом, который мог устроить его могущественный брат. Рифат положил начало парижской оппозиции. Ливанские «Братья-мусульмане» – суннитская салафитская организация, тоже ушла в подполье, некоторые ее лидеры бежали. Либеральные элементы организовывались тайно, часть из них оказалась в эмиграции.

Член сирийского парламента Мамун аль-Хомси, который позже выступил против Башара Асада, объяснял мне, что в 1990-е гг. «те, кто осмеливался критиковать Асада, не говоря уж об открытом сопротивлении, сами подписывали себе смертный приговор. Он на дух не переносил диссидентов». В 2007 г. Мамун говорил: «За пределами структур правящей «Баас» создавать организации было слишком рискованно, поскольку партия могла вас вычислить и уничтожить. Если вы были либералом-суннитом, курдом или сириянином-христианином, партийная машина раздавила бы вас прежде, чем вы успели бы развернуться. Но если вы находились внутри партийных рядов и пытались сформировать организованную оппозицию указам или политике каида (верховного вождя), вас незамедлительно бы уничтожили. Власть была беспощадна».

Суннитская либеральная оппозиция всегда пыталась действовать в рамках существующих институтов, но имела чрезвычайно ограниченные возможности из-за мощи баасистской машины. В 2005 г. Фарид Гадри, президент Реформистской партии Сирии, говорил мне, что после прихода к власти в 1970 г. Асад «автоматически столкнулся с противостоянием суннитского большинства, но у суннитов не было способов выразить свою позицию. Когда «Братья-мусульмане» в конце 1970-х – начале 1980-х гг. спровоцировали насильственные действия против режима, машина Асада раздавила их. То же самое произошло в Хаме. С тех пор сунниты отказались от насильственных мер, предпочитая действовать в рамках гражданского общества, что сближает их с курдами, христианами и друзами».