Алан Вейсман - Земля без людей

Никакая изгородь, даже под напряжением в 6000 вольт, не сможет навсегда задержать животных в Абердарах. Их популяции либо прорвут барьеры, либо заглохнут из-за сокращения генофонда, пока какой-нибудь вирус не убьет целиком вид. Однако, если сначала умрут люди, изгородь перестанет бить разрядами. Бабуины и слоны устроят послеполуденный пир из злаков и овощей на окрестных шамба кийюку. Только у кофе останется шанс выжить; дикие животные не испытывают пристрастия к кофеину, а сортам арабики, давным-давно завезенным из Эфиопии, настолько понравились вулканические почвы центральной Кении, что они стали здесь родными.

Ветер сорвет полиэтиленовые укрытия с теплиц, их полимеры станут хрупкими под воздействием экваториальных ультрафиолетовых лучей, чье влияние усилит любимый фумигант цветочной индустрии, метил бромид, наиболее мощный уничтожитель озона. Привыкшие к химикатам розы и гвоздики заглохнут, а вот водяной гиацинт сможет пережить все что угодно. Лес Абердарского хребта пробьется через деактивированную изгородь, вернет себе шамба и захватит пережиток колониального режима внизу, гольф-клуб Абердарес Кантри Клаб, чьи фарвеи сейчас поддерживаются в порядке живущими там бородавочниками. И только одно стоит на пути у леса, стремящегося провести коридоры дикой природы к горе Кения и вниз к пустыне Самбуру: призрак Британской империи в образе эвкалиптовых рощ.

Среди мириада видов, выпущенных на свободу людьми и бесконтрольно распространившихся, эвкалипты стоят в одном ряду безжалостных захватчиков с айлантом и пуэрарией кудзу, которые будут мучить землю еще долго после нашего ухода. Чтобы топить паровые локомотивы, британцы часто заменяли медленно растущие тропические лиственные леса быстрорастущими эвкалиптами из своих австралийских колоний. Ароматические масла эвкалипта, которые мы используем для изготовления лекарств от кашля и для дезинфекций рабочих поверхностей жилых помещений, убивают бактерии, потому что в больших дозах они токсичны, исходно предназначенные для борьбы с растениями-конкурентами. Мало какие насекомые уживаются рядом с эвкалиптами, и, не имея достаточно пищи, мало какие птицы вьют на них гнезда.

Большие любители воды, эвкалипты следуют за ней, к примеру за оросительными каналами шамба, вдоль которых они сформировали высокие изгороди. Без людей они нацелятся на заселение полей, и у них будет преимущество перед семенами местных растений, сдуваемых вниз с гор. В конце концов, потребуется большой природный африканский дровосек, слон, чтобы пробить дорогу обратно к горе Кения и изгнать последний призрак британцев из этих земель.

Только у кофе останется шанс выжить; дикие животные не испытывают пристрастия к кофеину, а сортам арабики, давным-давно завезенным из Эфиопии, настолько понравились вулканические почвы центральной Кении, что они стали здесь родными.

В Африке без людей, когда слоны пересекут экватор через Самбруру и пройдут дальше за Сахель [23], они могут обнаружить, что пустыня Сахара отодвинулась к северу, так как войска опустынивания – козы – пошли на обед львам. Или они как раз столкнутся с ней, так как глобальное потепление на волне наследия человечества, повышенного содержания углерода в атмосфере, ускорило ее наступление. То, что Сахара за последнее время разрастается так быстро и пугающее – местами на 3–4 километра в год, – происходит из-за неудачного стечения обстоятельств.

Всего лишь 6000 лет назад то, что теперь является крупнейшей неполярной пустыней, было зеленой саванной. Крокодилы и гиппопотамы барахтались в многочисленных реках Сахары. Затем орбита Земли претерпела очередное периодическое изменение. Наша наклонная ось выпрямилась менее чем на полградуса, но достаточно, чтобы сдвинуть дождевые облака. Одного этого не хватило бы для превращения лугов в песчаные дюны, но в сочетании с человеческим прогрессом столкнуло то, что становилось засушливой зоной кустарников, в климатическую пропасть. За два предыдущих тысячелетия в Северной Африке Homo sapiens перешел от охоты с копьями к выращиванию среднеазиатского зерна и разведению скота. Он грузил свои пожитки и себя самого на недавно прирученных потомков американских копытных, удачно эмигрировавших до того, как их родственники погибли в холокосте мегафауны, – на верблюдов.

То, что Сахара за последнее время разрастается так быстро и пугающее – местами на 3–4 километра в год, – происходит из-за неудачного стечения обстоятельств.