Алан Вейсман - Земля без людей

Когда-то здесь скрывались и люди. В колониальные времена хорошо увлажненные вулканические склоны Абердарского хребта принадлежали британским производителям чая и кофе, чередовавшим плантации этих культур с пастбищами овец и крупного рогатого скота. Занимавшихся сельским хозяйством кикуйу вытеснили на испольные участки, называемые «шамба», с отвоеванных у них земель. В 1953 они объединились под покровом абердарского леса. Питаясь дикими фигами и коричневой пятнистой форелью, запущенной британцами в реки Абердарского хребта, партизаны кикуйу терроризировали белых землевладельцев в течение так называемого восстания мау-мау. Великобритания ввела войска из Англии и бомбила Абердары и гору Кения. Тысячи кенийцев были убиты или повешены. Менее 100 британцев погибло, заключенное к 1963 году мирное соглашение неотвратимо привело к началу правления большинства, ставшего известным в Кении под названием «вуру» – независимость.

Сегодня Абердары – пример шаткого договора, который мы, люди, заключили с остальной природой и назвали его национальным парком. Это прибежище для гигантских лесных свиней, и самых маленьких антилоп – суни размером с кролика, – и для золотокрылых нектарниц, птицы-носорога с серебристыми щеками и невероятных багряно-синих турако Хартлауба. Чернобелые мартышки колобусы, чьи бородатые мордочки наводят на мысли об общих генах с буддийскими монахами, живут в этом девственном лесу на склонах Абердарского хребта… пока он не заканчивается электрической изгородью.

Двести километров гальванизированной проволоки, пульсирующей под напряжением 6000 вольт, окружает теперь крупнейший кенийский водосбор. Электрифицированная сеть поднимается на два метра над уровнем земли и уходит на метр под нее, опоры светятся от напряжения, чтобы держать от них подальше бабуинов, зеленых мартышек и кольцехвостых циветт. Там, где она пересекает дорогу, электрифицированные арки позволяют автомобилям проехать, но свисающие провода под напряжением не дают пройти слонам того же размера.

Эта изгородь защищает животных и людей друг от друга. По другую ее сторону лежит одна из лучших почв Африки, засаженная сверху лесом, а снизу кукурузой, бобами, пореем, капустой, табаком и чаем. Годами обе стороны подвергались вторжениям. Слоны, носороги и обезьяны вторгались и разоряли поля по ночам. Увеличивающиеся племена кикуйу прокрадывались все дальше вверх, вырубая 300-летние кедры и погоплодпики [21]на своем пути. К 2000 году была уничтожена почти треть лесов Абердарского хребта. Требовалось что-то делать, чтобы деревья остались на месте, а сквозь их листву в реки попадало бы достаточно

дождевой воды для сохранения течения к испытывающим жажду городам, таким как Найроби, и вращения турбин гидроэлектростанций, для сохранения озер долины разломов от исчезновения.

Отсюда – самая длинная электрическая баррикада в мире. К тому времени, однако, в Абердарах были другие проблемы с водой. В 90-х у их подножья образовался новый отток воды, невинно закутанный в розы и гвоздики, так как Кения обогнала Израиль и стала крупнейшим поставщиком срезанных цветов в Европу; этот бизнес теперь успешнее кофе и является основным источником экспортных поступлений. Эта ароматная прибыль, однако, произошла за счет кредита, который придется погашать еще очень долгое время после того, как любители цветов исчезнут.

Цветок, как и человек, на две трети состоит из воды. Таким образом, типичный экспортер цветов ежегодно отправляет в Европу количество воды, достаточное для обеспечения годичной потребности в воде города с населением в 20 тысяч человек. Во время засухи цветочные предприятия с нормой выработки опускают насосы в озеро Наиваша, обрамленное папирусом убежище пресноводной птицы и гиппопотамов вниз по течению от Абердарского хребта. Вместе с водой они высасывают все поколение икры. А то, что стекает обратно, клубится химическими веществами, позволяющими сохранить цветки роз безупречными на их пути в Париж.

А озеро Наиваша выглядит совсем не столь привлекательно. Фосфаты и нитраты, вымываемые из цветочных оранжерей, привели к росту блокирующего доступ кислорода водяного гиацинта по всей его поверхности. Когда уровень воды в озере падает, водяной гиацинт – многолетнее южноамериканское растение, попавшее в Африку как комнатное, – выползает на берег, отодвигая папирус. Гниющие ткани трупов гиппопотамов раскрывают секреты идеальных букетов: ДДТ [22]и в 40 раз более токсичный дильдрин – пестициды, запрещенные в странах, чьи рынки сделали Кению экспортером роз номер один в мире. Еще долго после того, как уйдут люди, и даже животные или розы, дильдрин, невероятно устойчивое искусственное соединение, все еще будет здесь.