Говард Хаггард - От знахаря до врача. История науки врачевания

В 1867 году в хирургию был внедрен метод антисептики. Это достижение Листера можно считать началом современной хирургии. Результат был достигнут путем наблюдений и беспристрастного суждения. Листер заметил, что при закрытых переломах гной в области травмы не образуется, в то время как при открытых переломах он образуется всегда. Листер рассудил, что так как единственная разница заключается в том, что в первом случае у области травмы нет контакта с воздухом, а во втором случае он есть, то, значит, образование гноя происходит под воздействием какого-то фактора, содержащегося в воздухе. Приблизительно в то же самое время Пастер показал, что болезнь вина – его гниение – происходит от действия содержащихся в воздухе бактерий. Листер заключил, что инфицирование ран, по сути, есть то же самое, что гниение вина, и начал воздействовать на раны антисептическими веществами – чтобы устранить инфекцию. Позже стало ясно, что инфекция попадает в рану не из воздуха, а с грязных рук хирурга и с инструментов. С тех пор антисептику в значительной мере вытеснила асептика.

Спустя несколько лет после выхода в свет работ Листера была подтверждена бактериальная причина инфекционных болезней. Безукоризненным приложением научных принципов Пастер заложил основы профилактической медицины, санитарии и гигиены, являющихся ныне неотъемлемыми частями нашей цивилизации. Если эти отрасли разовьются в полной мере, то в результате нам удастся окончательно искоренить все инфекционные болезни.

Сегодня медицинская наука подарила миру самый здоровый период в его истории, но сама эта наука еще далека от своей зрелости. То, что уже было достигнуто в научной медицине, – лишь первый шаг в сравнении с будущими возможностями предупреждения болезней, облегчения страданий и продления человеческой жизни. Правда, нет никаких гарантий того, что это когда-либо станет реальностью. Реализация возможностей медицины зависит от того, как человечество распорядится своей судьбой. Медицинская наука может существовать лишь до тех пор, пока жив дух научных открытий. Но жизнь этого духа зависит в первую очередь от поступательного движения вперед нашей цивилизации. Но цивилизации, как мы знаем из истории, не отличаются устойчивостью: они склонны как к прогрессу, так и к упадку. Несомненно, римляне, жившие в золотом веке, считали свою цивилизацию устойчивой и стабильной, но прошло всего несколько столетий, и она пала под натиском средневекового варварства.

ПЛОДЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ГРЕХОПАДЕНИЯ

Гравюра Ганса Гольбейна

Страсть к познанию и к честным умозаключениям не является врожденным свойством человеческого ума. Первобытные инстинкты подталкивают нас к проявлению эмоций и разнузданному воображению. Опасность, угрожающая духу науки, прогрессу цивилизации и ее целостности, исходит не от нерассуждающей и немыслящей массы. Эта опасность исходит от интеллектуалов, играющих роль в формировании цивилизации, но не обремененных способностью рационально мыслить; эта опасность исходит от сентиментальных и праздных людей, не считающих нужным подавлять первобытные инстинкты, мешающие им разумно мыслить. Именно эти люди возрождают первобытные культы религиозного исцеления, маскируя их модернизированной оболочкой; эти же люди выступают против вивисекции, осуждая ее за жестокости, существующие только в их воображении.

Медицина и цивилизация идут вперед или терпят поражения вместе. Необходимыми условиями развития являются интеллектуальная честность и истинная любовь к человечеству. Сегодня, как и в прошлом, истина заключается в том, что дальнейший прогресс или даже поддержание достигнутого зависят от того, возобладает ли интеллектуальное мужество и гуманизм над фанатизмом и мракобесием.

Мэри Эдди говорит об этом в своей автобиографии «Ретроспекция и интроспекция». Эти сведения с ее разрешения опубликованы также в статье, помещенной в ноябрьском 1903 года номере «Женского домашнего журнала». Один из членов семьи Мак-Нил выступил с опровержением, отрицая это мнимое родство («Лондонские истины», 1904). Однако Мэри Эдди продолжала пользоваться гербом Мак-Нилов, запечатывая им свою корреспонденцию, и в оправдание своих действий заявила: «Фанни Мак-Нил, племянница президента Пирса, впоследствии миссис Поттер, подарила мне этот герб, сказав, что он был связан с гербом ее собственной семьи. Я никогда не сомневалась в истинности этого дара». На гербе стоял девиз ордена Бани, и пожалован он был исключительно сэру Джону Мак-Нилу без права передачи по наследству. Этот инцидент вообще очень характерен для Мэри Эдди.