Фрэнк Эдкок - Военное искусство греков, римлян, македонцев

Нам неизвестно, как сам Александр использовал бы слонов. Ему пришлось всерьез столкнуться с ними лишь однажды – когда они ожесточенно противостояли ему в сражении при Гидаспе. Во время битвы при Гавгамелах в состав персидского войска входили пятнадцать этих животных, но по неизвестной нам причине они не принимали участия в бою. Возвращаясь из Индийского похода, Александр вел с собой более сотни слонов, однако ему так и не удалось использовать их в битве. Большинство его преемников, особенно Селевк, сражавшийся против них в битве при Гидаспе и сделавший слона символом своей династии, содержали огромное число этих животных [219] . Сам Селевк уступил значительные территории индийскому царю Чандрагупте в обмен на пятьсот боевых слонов, большинство из которых он весьма эффективно использовал в битве при Ипсе. Антигон I попытался внезапно напасть на слонов своего врага Евмена из Кардии и захватить их, но, будучи хорошо выдрессированными, они сумели постоять за себя [220] . Птолемеи основали город Птолемаиду Зверей (Птолемаиду Ферон) [221] , которая должна была стать базой для охотников, отправлявшихся в походы за этими ценными животными. Некоторым полководцам периода эллинизма пришлось применить всю свою находчивость для того, чтобы заставить их оправдать свою репутацию. Слоны использовались совместно с легковооруженными солдатами, причем им прекрасно удавалось защищать друг друга, или размещались между подразделениями фаланги таким образом, чтобы строй в целом напоминал стену, снабженную башнями. Иногда их использовали в качестве прикрытия для конницы, входившие в состав которой лошади были обучены не бояться их; а порой – как своего рода авангард для пехоты, чтобы сломать или задержать вражескую атаку. В 317 году до н. э., в сражении при Парайтакене, таким образом, судя по описанию строя войск, сохранившемуся в сочинении Диодора, использовались как все 114 слонов Евмена, так и 65 этих животных, входивших в состав войска Антигона I. Однако далее, в описании самого сражения, о слонах ничего не сказано. Возможно, это связано с ошибкой, допущенной Диодором при переписывании сведений из источников, которыми он пользовался.

С другой стороны, в битве при Газе, произошедшей примерно через пять лет, Птолемей, в войске которого не было слонов, сумел сдержать этих животных, входивших в состав армии его противника Деметрия, используя передвижную конструкцию из шипов, соединенных кольями и цепями [222] . Животные наступали на острия своими нежными и уязвимыми ногами. Аналогичное приспособление использовалось в Греции за шесть лет до этого при обороне города. Шипы не удавалось увидеть прежде, чем почувствовать. Таким образом, они служили своего рода минным полем, которое при этом можно было передвинуть.

Все же в тот искушенный век, когда радостно приветствовалось каждое новое приспособление, военачальники не спешили расставаться со слонами. Подобно гигантским кораблям, они плыли в тумане войны; однако при этом они никоим образом не обеспечивали победу. По сути, проанализировав все сражения, в которых применялись эти животные, можно утверждать, что они чаще способствовали поражению, чем успеху. Предположение о том, что они были танками древности, соблазнительно, но не соответствует действительности [223] . Здесь, возможно, следует обратить внимание на то, что если на них умело напасть, то они могут податься в бегство. Именно это произошло во время Первой Пунической войны, когда была предпринята атака на римскую армию [224] . Кроме того, они подвержены панике и могут затоптать солдат, входящих в состав того же войска, как это произошло во время битвы при Магнезии. Они действительно были крайне ненадежными бойцами и требовали большого мастерства от своих погонщиков. Чтобы проиллюстрировать данный вывод, приведу в качестве примера одну довольно забавную ситуацию, в которой после демонстрации боевой силы слоны оказались в одном месте, а их наездники – в другом [225] .

В те времена, как и в наши дни, слонов эффективно использовали для разрушения слабых укреплений, например частоколов, а однажды спартанский военачальник Ксантипп, находившийся на службе у Карфагена, сумел весьма успешно применить их против плотной шеренги пехотинцев. Но в большинстве сражений, за исключением случаев, когда они являлись основой тактических приемов, направленных против кавалерии, они оказывались гораздо более ненадежными воинами, чем можно было от них ожидать. Наиболее ярких успехов в сражениях против пехоты им удавалось достичь, если солдаты противника никогда их до этого не видели, например против галлов в знаменитом «сражении слонов» 275 году до н. э. [226] или в бою с римлянами, принесшем первую победу Пирру. О том, что последние до этого не имели об этих животных ни малейшего представления, свидетельствует сделанное ими странное описание слонов, названных ими «луканийскими коровами», а также высказанное Ксантиппом, о котором я уже говорил выше. Периодически они появлялись то в одном, то в другом войске. Во время сражения при Кинокефалах, состоявшегося в 197 году до н. э., возможно, именно из-за них произошла катастрофическая задержка при построении македонской фаланги. Цезарь обучал своих солдат атаковать слонов, входивших в состав войска нумидийского царя Юбы [227] . Прибыв в Британию, чтобы своим присутствием там подчеркнуть масштаб уже одержанной им победы, император Клавдий к своей гордости добавил достоинство нескольких слонов. Правда, впоследствии они перестали упоминаться в источниках, посвященных этой войне. Отдав слонам должное за те успехи, которых они периодически достигали, мы не можем с абсолютной уверенностью утверждать, что они полностью выполнили свое предназначение.