Адам Замойский - 1812. Фатальный марш на Москву

Австрия запросила мира, но война продолжалась, так как в антифранцузскую коалицию вступила Пруссия. Тридцатипятилетний король Фридрих-Вильгельм III тянул и выжидал, не желая никуда вмешиваться до тех пор, пока его прекрасная и решительная жена Луиза, в конце концов, не побудила мужа помериться силами с Наполеоном. Однако в бурном водовороте кампании в октябре 1806 г. знаменитые прусские войска потерпели сокрушительное поражение при Йене и Ауэрштедте, после чего король Пруссии бежал, оставив свою столицу, Берлин, на милость французов. Наполеон выступил в город и продолжил преследование Фридриха-Вильгельма, который укрылся в Восточной Пруссии под боком у русской армии, находившейся на тот момент под командованием генерала Леонтия Беннигсена. [9].

В постигшем его несчастье Александр выказал примечательную решимость к действию. Он набрал в войска новых солдат, а в 1807 г. призвал на службу крестьянское ополчение. Однако требовалась изрядная предосторожность, чтобы крепостные сохранили верность системе, делавшей их фактически рабами. Известия о революционных переменах во Франции на протяжении прошедших пятнадцати лет пусть и медленно, но все же распространялись среди необразованных крестьян Центральной и Восточной Европы. Однако растянутый во времени процесс способствовал перемешиванию правды и вымысла и как следствие возникновению местных легенд и даже религиозно-мистических верований в избавление, в результате чего фигура Наполеона порой оказывалась в ряду мифологических народных героев и как таковая виделась не только освободителем, но и мессией. Российские власти хорошо осознавали данные умонастроения, а потому соответственно готовились оградить себя от худшего, по мере того, как французская армия приближалась к границам империи.

Посещая одного высшего чиновника в 1806 г., писатель Сергей Глинка с удивлением увидел в руках государственного служащего текст Апокалипсиса.

В России существовала давняя традиция ассоциировать врага с антихристом, чтобы поднять боевой дух солдат, вот и теперь власти ухватились за идею выставить Наполеона этаким правителем бездны, Аваддоном и Аполлионом. В ноябре 1806 г. Священный синод Русской православной церкви выступил с громогласным обличением Наполеона, обвинив его в присвоении звания и роли мессии, в сговоре с евреями и другими дурными людьми против христианской веры. Духовенство старательно подчеркнуло тот факт, что, будучи в Египте, Наполеон заявлял о своем уважении к исламу, а нельзя забывать о почти беспрестанном противостоянии русских с мусульманами татарами и турками – о вековой тяжбе, рассматривавшейся как своего рода крестовый поход. Таким образом, в глазах среднего солдата и крестьянина Наполеон изображался неким лицом, действовавшим в согласии со всеми демонами ада {27}.

Однако крестовый поход против него зачах на корню. В феврале 1807 г. Беннигсен потерял 25 000 чел. в кровопролитной битве при Эйлау, а в июне потерпел сокрушительное поражение от Наполеона под Фридландом. Александр оказался перед неминуемым выбором. Он мог либо отступить и попытаться перегруппироваться, что означало открыть противнику путь на территорию империи, или же договориться с Наполеоном. Армия не получала жалования, солдат плохо кормили, а толковых офицеров не хватало, к тому же земли, которые пришлось бы уступить неприятелю, всего-то каких-нибудь десять лет назад принадлежали Польше, а потому в них, как следовало ожидать, французы нашли бы немало доброхотов.

24 июня 1807 г. Александр отправил генерала Лобанова-Ростовского в ставку Наполеона в Тильзите на реке Неман с личным посланием, где говорилось о готовности царя не только подписать мир, но и составить альянс с Бонапартом. «Совершенно новая система должна заменить ту, которая существовала до сегодняшнего дня, и я льщу себе тем, что мы легко найдем понимание с императором Наполеоном, при условии того, что встретимся без посредников», – писал Александр {28}.

Переговоры стартовали на следующий день. На плоту, расположенном посреди Немана, воздвигли шатер. Александр облачился в самый роскошный мундир, твердо намереваясь сразить Наполеона шармом и вытащить себя из отчаянного затруднения, в котором очутился. Со своей стороны Наполеон стремился улестить Александра, чтобы подвигнуть того раз и навсегда порвать узы коалиции, в результате чего Франция получила бы ценную фигуру в шахматной партии с Британией.

Пусть Александр и обладал изрядной привлекательностью, однако Наполеон куда лучше умел манипулировать людьми. Он бесстыдно заискивал перед Александром, обращался с ним, как с равным. К тому же император французов не преминул вбить клин между русским царем и его прусским союзником. Фридриха-Вильгельма III на плот не пустили, и в день открытия переговоров король Пруссии наблюдал за происходящим с русского берега реки, а в один момент, словно бы надеясь услышать разговор, даже двинулся вперед и вошел в воду так, что коню его было по грудь. На следующий день Наполеон смягчился и позволил Александру представить ему Фридриха-Вильгельма, однако говорил с ним с сухой краткостью и не пригласил на торжественный обед в честь царя тем вечером. Император французов то и дело напоминал Александру, что вообще оставил жалкого короля на троне лишь из уважения к нему, русскому государю. Какой бы шок и боль ни испытывал Александр из-за столь оскорбительного поведения Наполеона в отношении такого же наследственного брата-монарха, царь все же дал убаюкать себя тем фактом, что его-то Наполеон ставит на одну ступеньку с собой.