Джордж Фрэнсис Доу - История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Врач, заходящий по утрам в межпалубное помещение для проверки состояния рабов, часто обнаруживает несколько трупов. В этом скоплении мертвые и живые негры часто скованы одной цепью. Когда это случается, обоих выносят на палубу и кладут на решетку, а затем живых негров отсоединяют от мертвых, которых выбрасывают за борт. Следует заметить, что врачи, принимающие участие в работорговле, часто вынуждены соглашаться на этот неприятный труд из-за нужды в деньгах. Приложение большого умения и забот может дать больным неграм некоторое облегчение, в то время как причины болезней – отравленный воздух и лежание в собственных экскрементах – остаются. Когда во время морского перехода лихорадка и дизентерия достигают апогея, лечение не приносит пользы.

Почти единственное средство, которым врач может воспользоваться, – это контроль над тем, чтобы пища для рабов готовилась как следует и распределялась должным образом. Известно, что при приближении кораблей к местам продажи принимаются меры к тому, чтобы придать неграм товарный вид при помощи ляписа, применяемого в отношении больных кожным лейшманиозом. Это, однако, приносит им лишь временное облегчение, поскольку болезнь особенно сильно проявляется, когда рабов сажают на растительную диету.

Чтобы обелить капитанов, занимавшихся работорговлей, утверждалось, что заболевшие рабы обычно кормятся с их стола. Однако большое число больных, появляющихся, как правило, одновременно, опровергает такое утверждение. Да и как бы капитан смог кормить половину рабов на корабле? Хорошо известно, что одновременно заболевают именно столько, а не один-два человека.

Потеря рабов по упомянутым выше причинам часто весьма значительна – известны случаи гибели половины, двух третей и даже более рабов. Во время одного вояжа до отхода от реки Бонни погибли не менее пятнадцати из них от лихорадки и дизентерии, вызванных заточением в помещения ограниченных размеров. На Подветренном Берегу рабы достаются с большим трудом, и их погибает меньше, чем в Бонни, Старом и Новом Калабаре, где их легче добыть. Причем последние лучшего качества по телосложению и привычкам.

Так как очень немногие негры способны выносить утрату свободы и трудности заточения, они всегда готовы воспользоваться малейшей небрежностью со стороны экипажа корабля. Часто вспыхивают мятежи, которые редко подавляются без значительного кровопролития. Но иногда они удаются, и гибнет вся команда судна.

Однажды вечером, когда корабль, на котором я служил, стоял на якоре в реке Бонни, на борт принимали группу негров. Через некоторое время один из них прорвался сквозь оцепление к левому борту, бросился через него в воду и был разорван акулами. Во время нашего пребывания там пятнадцать негров с одного корабля из Ливерпуля нашли способ перепрыгнуть через борт в реку, и очень немногих удалось спасти, остальные стали жертвами акул.

Обстоятельства подобного рода очень часты. На побережье Анголы, на реке Амбрис, произошел следующий инцидент. Во время высадки на берег мы поставили палатку, чтобы укрыться от непогоды. После пребывания там несколько недель и невозможности купить необходимое число рабов из-за нашего конкурента – другого английского невольничьего корабля – мы решили покинуть это место. В ночь перед отплытием мы свернули палатку, что было воспринято негритянками на борту нашего корабля как прелюдия к снятию его с якоря. Около восемнадцати из них, когда их отправляли в межпалубное помещение, бросились в море через пушечные амбразуры. Их всех, за исключением одной, вскоре подобрали. Уплывшую негритянку нашли в конце концов в миле от берега.

После того как одна молодая негритянка впала в депрессию, на судне сочли необходимым попытаться вылечить ее, послав на берег в хижину одного из черных торговцев. Придя в восторг от перспективы получить свободу, она вновь стала приветливой, но, случайно узнав, что ее намерены вернуть на корабль, молодая женщина повесилась.

Часто случается, что негры, купленные европейцами, сходят с ума. Многие из них умирают в таком состоянии, особенно женщины. Однажды в Бонни я видел полную женщину среднего возраста, которую привели с ярмарки предыдущего дня и приковали к двери черного торговца, она была в состоянии сильного психоза. На нашем судне имелась молодая негритянка, прикованная цепью к палубе и впавшая в безумие вскоре после ее покупки и взятия на борт. Во время прошлого вояжа нам пришлось изолировать негритянку около двадцати трех лет, ставшую душевнобольной. Позднее ее продали в один из периодов ее просветления. Утром, осматривая место, отведенное для больных негров, я заметил, как один из них – настолько истощенный, что едва ходил, – затосковал и решил ночью броситься за борт, чтобы быстро прекратить свои страдания.