Джордж Фрэнсис Доу - История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Чтобы предотвратить повторение такого несчастья, мы взяли за правило ежедневно посещать рабов, тщательно обыскивая каждый уголок межпалубного пространства и заботясь о том, чтобы не оставить какой-либо инструмент, гвоздь или что-нибудь другое. Это, однако, не всегда соблюдалось там, где в тесном пространстве скучивается так много людей. Мы заставляли достаточное число матросов располагаться на юте, в оружейном кубрике и важных отделениях капитанской каюты, где хранилось в боевой готовности стрелковое оружие под охраной часовых у дверей и в проходах к ним. Так мы были готовы сорвать все попытки наших рабов внезапно напасть на нас. Эти предосторожности были призваны держать их в страхе, и, если бы все те, которые возят рабов, ежедневно соблюдали их, мы бы не слышали о многих происходивших мятежах.

Да, мы предоставляли им гораздо больше свободы и обращались с ними гораздо мягче, чем большинство других европейцев сочли бы допустимым. Каждый день в хорошую погоду их выпускали на палубу. Они принимали пищу дважды в день, в десять утра и пять вечера. После трапезы их снова уводили вниз в межпалубное помещение. Что касается женщин, то почти всем им разрешалось проводить время на палубе по собственному усмотрению. Многие мужчины пользовались такой свободой по очереди, и лишь немногие оставались закованными в кандалы или носили наручники. Кроме того, каждому полагалась в интервале между приемами пищи горсть пшеницы, маниоки или немного кокоса. Время от времени туземцам по очереди выдавались короткие трубки с табаком для курения. Женщинам полагалась грубая ткань, чтобы прикрыть себя.

Мы старались, чтобы туземцы время от времени мылись для борьбы с паразитами, которым они подвержены. Ближе к вечеру негры развлекались на палубе, если хотели. Некоторые беседовали друг с другом, другие танцевали, пели или проводили время другим образом, что часто развлекало нас. Здесь особенно отличались женщины, многие из которых, находясь на юте без мужчин, молодые, веселые и добродушные, доставляли нам массу удовольствия.

Рабов кормили дважды в день. В первый раз им выдавали вареную крупную фасоль с некоторым количеством московского сала, которое мы получили из Голландии в бочках. В другой раз их кормили горохом или пшеницей, а иногда маниокой. Ею мы запаслись на Принцевом острове, пшеницей – на Золотом Берегу. Пшеницу варили по очереди с салом, нутряным салом или жиром, а иногда с пальмовым маслом, стручковым или гвинейским перцем.

Я обнаружил, что их желудки лучше приспособлены для бобов, чем для пшеницы или сладкого картофеля. Конские бобы усваиваются рабами лучше, чем крупная фасоль, которая хорошо сохраняется в обезжиренном состоянии или в бочонках.

Мы кормили туземцев группами по 10 человек. Они усаживались вокруг небольшой плоской кадки, сооруженной нашими бондарями, куда им подавали еду. У каждого раба была своя небольшая деревянная ложка, чтобы есть культурно и более опрятно, чем руками. Им это нравилось. Во время каждого приема пищи мы разрешали рабу выпить полную кокосовую скорлупу воды и время от времени глоток бренди для отладки пищеварения. Голландцы обычно кормили своих рабов три раза в день хорошей пищей, гораздо лучшей, чем та, которую они ели у себя на родине. Португальцы кормили их главным образом маниокой.

Что касается больных и раненых, то наши врачи ежедневно посещали межпалубное помещение и, обнаруживая больных, заставляли переносить их в лазарет под полубаком, в кубрик, выделенный под своеобразный госпиталь, где им можно было оказать необходимую помощь. Это нельзя было спокойно сделать в межпалубном помещении из-за постоянной духоты в нем, которая иногда бывала столь велика, что врачи падали в обморок, а свечи не могли гореть. Кроме того, в таком скоплении дикарей находится много жадных людей, которые выхватят у больного свежее мясо или микстуру, которая ему дается. Равно как не рекомендуется помещать больных рабов в баркас над палубой, чтобы они дышали свежим воздухом и лежали в ночной прохладе после выхода из чрезмерно душного трюма. Вскоре после этого у них возникают сильные желудочные боли, кровавый понос, а затем они через несколько дней умирают.

Покидая реку Новый Калабар, мы взяли курс зюйд-тень-ост, держась по ветру, насколько это было целесообразно, чтобы обойти остров Фердинандо-По с наветренной стороны и оттуда направиться к Сан-Томе и Принсипи, чтобы запастись дровами, водой и провизией. В сентябре мы сможем очень легко совершить переход от вытянутой отмели Бэнди (Бонни) на рейд Сан-Томе за пятнадцать – шестнадцать дней. В это время года здесь обычно холодно, хотя остров и расположен близко к экватору, климат близок к сырой и промозглой погоде на побережье Бретани. По ночам каждый человек на борту, не особенно выносливый, старается надеть больше одежды.