Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Переход к охоте вызвал изменения в анатомии нашего тела. Посмотрите на свои руки. С тех пор как мы стали собирать палки и камни, кости наших кистей видоизменились и стали более приспособленными для работы с этим оружием. Вы держите бейсбольную биту и мяч так же, как наши предки держали палки и камни соответственно. Homo erectus или Ardipithecus ramidus тоже могли бы пристраститься к бейсболу, впрочем, как и наши более отдаленные предки. Единственная причина, по которой люди могли получить эволюционные преимущества благодаря своей способности крепко держать орудия труда и оружие, – это приобретение вследствие такой способности преимуществ в выживании и спаривании [97]. Другими словами, орудия труда, оружие и их применение стали в конце концов необходимы для выживания. Наши ноги стали длиннее, увеличился объем легких. Мы стали лучше бегать на длинные дистанции. Все эти изменения происходили одновременно и параллельно. Но мы все равно оставались слабыми и вкусными. Мы все еще числились среди самых съедобных животных в мире, но теперь мы были способны к совместным действиям, используя для этого палки и осмысленные кличи.

В контексте этой длинной истории Джиму Корбетту после долгих раздумий пришла в голову удачная, как оказалось, идея. Он решил воспользоваться помощью жителей деревни. Они должны будут выгнать тигрицу с просторной холмистой равнины, загнать ее в узкую, заканчивающуюся тупиком долину и заставить ее выйти через единственное узкое место, где Корбетту будет удобно взять ее на мушку и застрелить. Тем самым Корбетт воспроизвел прием, которым люди пользовались десятки тысяч раз во время своей первобытной охоты, и не только люди, но и волки, и африканские дикие собаки, – с помощью громких криков загнать дичь в нужном направлении. Буквально за несколько лет до этого археологи нашли место, где американские индейцы когда-то прогнали стадо буйволов сквозь лощину и выгнали их на край скалы, откуда животные падали вниз, где их уже поджидали удачливые охотники, чтобы добить и освежевать. Той ночью Корбетт нарисовал в своей голове план, очень похожий на наскальную живопись первобытных художников. На этой воображаемой картине была изображена тигрица, сотни людей, поднявших руки, и человек, стоящий у выхода из лощины с нацеленным на зверя ружьем. Это было похоже на честную игру.

Когда жители деревни вышли на помощь Корбетту, они вели себя точно так же, как люди, всю жизнь охотившиеся на крупную дичь. По плану Корбетта деревенские жители вооружились кто чем мог – камнями, кастрюлями, палками – и встали по краям лощины. По знаку охотника и старосты деревни, стоявших на дне лощины, люди принялись бить палками и камнями по кастрюлям, издавая адский шум. Таким образом они выгнали зверя из леса на Корбетта, который стоял и ждал тигрицу с ружьем наготове. Своими действиями люди повторили древнее преображение человечества, когда люди из дичи превратились в охотников [98].

Жители деревни заняли свои позиции. Все шло по плану, но пока Корбетт и староста деревни шли к своему месту, староста устал, что неудивительно для такого пожилого человека. Он попросил у Корбетта разрешения отдохнуть и, не дожидаясь ответа, остановился и сел. В этом невинном поступке не было бы ничего страшного – что может быть естественнее, чем желание старика посидеть и передохнуть? – но этот пустяковый жест жители деревни восприняли как отмашку флагом. Как только староста опустился на поваленное дерево, жители деревни начали свое шумовое представление. Они стали яростно, изо всех сил, колотить в свои импровизированные инструменты, выплеснув наружу всю сдерживаемую до того момент энергию и злость. Люди били в свои самодельные барабаны и неистово кричали. Понятно, что напуганная тигрица бросилась бежать туда, где ее должны были ждать Корбетт и староста.

Но ни тот ни другой не были готовы к такому повороту событий. Они находились еще на вершине холма, и теперь им пришлось со всех ног броситься к выходу из ущелья. При этом им надо было опередить тигрицу, которая неслась сквозь чахлый кустарник. Если бы Корбетт и староста не успели добежать до ущелья, то тигрица вырвалась бы на простор, убежала и продолжила бы убивать людей. Корбетт и староста бежали изо всех сил, но они, конечно, не могли бежать быстрее зверя. Тигрица выбежала из леса, когда Корбетту до нужного места оставалось около трехсот ярдов, а старосте и того больше. Корбетт остановился, чтобы оценить ситуацию. Староста тоже оценил ситуацию, но по-своему: выплеснул на животное ярость от лица всех жителей деревни – он выстрелил и промахнулся. Тигрица развернулась и бросилась на загонщиков.