Лоуренс Рис - Нацисты - Предостережение истории

Легко сказать, что неудача в борьбе с партизанами – просто еще одна тактическая ошибка Гитлера. Многие придерживаются такой мысли: «если бы он сумел проявить гибкость и по-человечески относился к населению на оккупированных территориях, то партизанская война не приобрела бы такой размах». Но сама мысль о такой возможности полностью противоречит природе войны нацистов на восточных землях. Гитлер никогда бы не изменил расистской политики на оккупированных территориях. Расизм слишком глубоко укоренился в нем, фактически стал его сутью. Ни при каких обстоятельствах Гитлер не отказался бы от своего видения новой Германской империи. Действительно, в ходе войны он не только не отказался от своих убеждений, но и укрепился в них. Если политика отношения к жителям восточных земель как к «недочеловекам» терпела неудачу, то вину за эти неудачи он перекладывал на плечи своих подчиненных – этих «бесполезных, жалких трусов», которые политику гонений и преследований проводили в жизнь без достаточного рвения.

На фоне растущей партизанской угрозы Гитлер снова попытался одержать победу в войне на поле боя. Теперь немцы собирались продвинуться на юго-восток, стремясь провести кампанию, целью которой было место, малоизвестное в то время за пределами Советского Союза, – город под названием Сталинград.

Тысяча девятьсот сорок второй на восточном фронте сделался годом перемен. Поначалу Красная Армия едва выстояла в обороне Москвы. Но к концу года, в битве под Сталинградом, советские войска поставили на колени могущественную германскую 6-ю армию.

В течение одного лишь года Советский Союз заставил немцев расплачиваться за изначально самонадеянный план «Барбаросса». В эти двенадцать месяцев страна успела стянуть к линии фронта большие резервы, пополнив ряды Красной Армии. Страна получила военную помощь от Великобритании и США, а также новые танки и артиллерийские орудия с советских заводов, наспех демонтированных ввиду немецкого наступления и восстановленных в глубоком тылу. 1942 год определенно стал удачным для Сталина и СССР. Неминуемо грядущая победа Советского Союза день ото дня становилась очевидна для всего мира.

Однако называть 1942 год победоносным было бы преждевременно. Ход событий показал, что, несмотря на всю иностранную помощь, на колоссальные человеческие ресурсы и чудовищные объемы производства советских заводов, Советский Союз все еще мог проиграть войну с немцами. И Сталину, и Красной Армии следовало изменить стратегию и тактику, поучиться у собственного врага.

В первые месяцы 1942 года Красная Армия, после успешной обороны Москвы, потерпела ряд неудач, и ответственность за ее неудачи лежала главным образом на Сталине. 5 января он объявил Ставке о новом плане военных действий, не менее опрометчивом и высокомерном по отношению к неприятелю, чем «молниеносный» план «Барбаросса» Гитлера. Вместо того, чтобы сосредоточить главные силы Красной Армии в едином «точечном» ударе по врагу, Сталин предложил общее наступление на всех фронтах. На севере советским войскам надлежало прорвать Ленинградскую блокаду, ближе к Москве следовало теснить группу армий «Центр», а еще южнее – противостоять немцам на Украине и в Крыму. В 1941 году, когда требовалось обороняться, Сталин оказался невежественным военачальником. А в начале 1942 года он обнаружил свою слабость как полководец, на противника наступающий. Жуков нашел в сталинском плане целый ряд просчетов и объявил об этом открыто. Николай Вознесенский, экономист, также указал на серьезнейшие трудности со снабжением войск, неизбежные в ходе столь безоглядной кампании, – однако его подняли на смех, назвав «перестраховщиком». Вопреки разумным возражениям Советская армия начала наступать.

Неудивительно, что, пытаясь одновременно атаковать немцев по всем фронтам, она продвинулась недалеко – но хотя бы не потерпела сокрушительных поражений. Тем не менее ситуация существенно изменилась, когда в мае 1942 года Сталин приказал нанести удар по противнику в окрестностях Харькова. В Генеральном штабе полагали, что Красной Армии следовало умерить свой пыл и основательно укрепиться на позициях под Москвой. Но Сталин жаждал действия. «Мы не станем уходить в оборону», – заявил он, утверждая план обширных военных действий, предложенный маршалом Тимошенко. (Тимошенко – главный сторонник общего наступления, сталинский соратник со времен Гражданской войны – еще в 1941 году позволил немцам окружить его армию под Смоленском.)