Лоуренс Рис - Нацисты - Предостережение истории

Довольно легко предположить, что немцы, которые наживались на труде расовых изгоев, не раз задумывались о том, что ждет их, если рабы немецкого государства снова окажутся на свободе? Если Германия падет, станут ли эти люди мстить тем, кто так долго их угнетал? Каждый, кто получал хоть какую-то выгоду от этого злодеяния, боялся часа расплаты.

Возможно, страх перед неизбежным наказанием за участие в построении современного расистского рабовладельческого строя и сыграл какую-то роль в решении немцев сражаться за режим до конца, однако один важный вопрос остается без ответа: сколько немцев из числа гражданского населения знали во время войны об истреблении евреев? Если основываться на материалах множества отснятых нами бесед с немецкими обывателями, то все они утверждают, что не знали об этих зверствах. Например, когда мы спрашиваем Габриель Винклер, секретаря по профессии, о том, что ей было известно в то время о судьбе евреев, то она дает нам типичный ответ: «Мы слышали, что их выслали на Мадагаскар или в какую-нибудь другую богом забытую страну. Но кто знает, люди всякое говорят, я не слишком задумывалась о том, что происходило с евреями». Некоторые из наших собеседников отвечают, что полагали, будто евреев депортировали на Восток, в трудовые лагеря. Иоганн Цан, эксперт в области финансов, говорит, что «знал, что их отправляли в трудовые лагеря, но даже не догадывался о том, что власти систематически истребляют этот народ. Однако должен признать – если бы я знал это во время войны, то не стал бы протестовать… Да и едва ли нашелся бы такой человек, который в здравом уме и твердой памяти пошел бы грудью на амбразуру».

Наши собеседники часто негодовали по поводу гораздо менее значительных примеров несправедливости, проявляемой нацистами: например, их возмущало то, что еще до начала депортации немецких евреев заставляли носить особый знак – желтую звезду. «Ужасно! Это было ужасно, – сокрушается Эрна Кранц, которая жила в молодости в Мюнхене. – На параллельной улице жила баронесса Бранка, дочь еврейского торговца из Гамбурга, которая вышла замуж за барона… Так вот на нее тоже нацепили эту желтую звезду. Мне искренне было жаль ее, это ужасно, потому что она была такой милой… Ведь даже сегодня мы вынуждены отворачиваться от нуждающихся, потому что физически не можем помочь каждому, то же самое и я чувствовала тогда. Мы лишь разводили руками, что еще нам оставалось делать? Мы были бессильны и вынужденно признавали, что человека можно преследовать без вины». Таким образом, из ее рассказа мы можем сделать лишь один вывод: даже менее серьезные преступления, которые происходили прямо у немцев под носом, беспокоили их больше, чем несправедливость гораздо большего масштаба, которую они не видели, пусть многие при этом наверняка догадывались. Так что намерения нацистов депортировать евреев за пределы Германии было инспирируемым злодеянием.

Чем чаще мы спрашиваем у наших собеседников, когда они узнали о концентрационных лагерях, тем становилось яснее, что получим однозначные «да» или «нет» в ответ: либо они ничего не знали об этом во время войны, либо знали, когда, казалось, что ответы не должны быть однозначными, что правда гораздо сложнее. Профессор Гейер считает, что существовало по меньшей мере три уровня осведомленности местного населения о судьбе евреев. На первом уровне это было просто «визуальное знание»: естественно, что от их внимания не укрылось, что евреи куда-то исчезли. «Пропадали соседи, – объясняет профессор, – все, несомненно, это замечали, но при этом мирились с тем, что в округе не осталось ни одного еврея». На этом уровне каждый немец отдавал себе отчет о судьбе евреев. На другом крайнем уровне о лагерях смерти знали лишь относительно немногие: ни один лагерь не работал на территории довоенной Германии, и даже на высшем уровне нацистской иерархии о них говорили осторожно, заменяя особо провокационные слова эвфемизмами (например, кодовое слово «эвакуация», которое использовал Эйхманн в протоколе Ванзейской конференции). На среднем уровне осведомленности люди знали, что с евреями происходит что-то «плохое». Это самый интересный уровень, и количество людей, которые относятся к этой категории, посчитать довольно сложно. Когда евреи исчезли из городов и сел, то вполне возможно, что некоторые простые немцы не задумывались о том, что же с ними случилось. Но если они действительно об этом задумывались, то должны были прийти к выводу, что тех постигла страшная участь. Гонения евреев начались еще со времен бойкота еврейской торговли в 1933 году. В 1939 году Гитлер объявил, что «мировая война» непременно закончится истреблением еврейской расы в Европе. Слухи о зверствах, которые нацисты творили на Востоке, пускай даже без привязки к антисемитской политике, должны были дойти и до немецких земель, ведь в них участвовало большинство частей и соединений вермахта. Все, кто задумывался о дальнейшей судьбе евреев, понимали: с ними происходит «нечто плохое».