Томас Вудс - Как католическая церковь создала западную цивилизацию

В IX и X веках проблемы, вызванные попытками мирян контролировать институты Церкви, особенно обострились. В это время в Западной Европе рухнула центральная власть, так как европейские монархи не смогли противостоять волнам нашествий викингов, венгров и мусульман; это, в частности, позволило крупным землевладельцам взять под контроль храмы, монастыри и даже целые епархии. В результате получилось так, что аббатов, приходских священников и даже епископов стала назначать не Церковь, а миряне.

Гильдебранд, позже ставший папой Григорием VII, принадлежал к радикальным реформаторам, стремившимся не просто убедить светских правителей назначать на церковные посты достойных людей, но и добиться, чтобы миряне были вообще исключены из этого процесса. Грегорианская реформа, начавшаяся за несколько десятилетий до того, как человек, в честь которого она получила имя, был избран папой, первоначально представляла собой попытку повысить моральный уровень духовенства. Ее сторонники настаивали на соблюдении целибата и выступали против симонии (практики продажи церковных должностей). В процессе реформирования этих сторон жизни Церкви грегорианцы столкнулись с главной проблемой: с тем, что в Церкви господствовали миряне. У папы Григория не было возможности бороться с моральным упадком внутри Католической церкви, пока он не имел права назначать епископов, а это право в XI веке принадлежало европейским монархам. До тех пор, пока миряне имели право назначать приходских священников и аббатов, количество недостойных кандидатов, занимавших эти должности, могло только расти.

Папа Григорий совершил радикальный шаг, когда заявил, что король – не более чем мирянин и у него нет никаких особых религиозных функций, отличающих его от других мирян. До этого даже реформаторы внутри Церкви, считавшие неправильной практику назначения священников и др. мирянами, делали исключение для королей. Король расценивался как сакральная фигура, обладающая особыми правами и обязанностями по отношению к религии; некоторые даже считали коронацию таинством (то есть таким ритуалом, во время которого, как во время крещения и причастия, душе человека передается благодать Господня). Однако для Григория король был просто мирянином, человеком, не имевшим церковного сана и, следовательно, не имевшим никакого права вмешиваться в дела Церкви. Соответственно государство, которым правил король, тоже не имело никакого права вмешиваться в дела Церкви.

Грегорианская реформа очертила границы между Церковью и государством. Это было необходимо Церкви для того, чтобы иметь ту свободу, которая ей необходима для исполнения своего призвания. Вскоре после этого появились своды права, разработанные как в рамках государства, так и в рамках Церкви, где были в явном виде описаны полномочия и обязанности Церкви и государства. Каноническое право (то есть право Церкви) стало первым систематическим корпусом права в средневековой Европе и в качестве такового – образцом для различных светских правовых систем, которые стали возникать после этого.

До того, как в XII–XIII веках возникло каноническое право, в Западной Европе не существовало ничего подобного современным правовым системам. После того, как Западную Римскую империю сменили варварские королевства, в Европе воцарилось право, основанное на обычаях и племенном родстве; право не рассматривалось как отдельная отрасль знания и анализа, не зависящая от обычаев и способная формулировать общие нормы поведения, обязательные для всех людей. Вплоть до XI века каноническое право тоже пребывало в похожем состоянии. Оно не было кодифицировано и представляло собой совокупность разрозненных норм, взятых из деяний церковных соборов, пенитенциалов (кратких покаянных уставов), трудов пап, епископов, Св. Писания, произведений Отцов Церкви и т. п. Более того, значительная часть церковного права носила местный характер и не распространялась на христианский мир в целом.

В XII веке ситуация начала меняться. Главным источником канонического права стал написанный ок. 1140 года трактат монаха Грациана «О согласовании разноречивых канонов» (известный также как «Декрет Грациана», Decretum Grattant, или просто Decretuni) . Это во всех смыслах колоссальный труд. Декрет Грациана стал вехой в европейской истории. Как пишет Берман, он был «первым всеобъемлющим и систематическим юридическим трактатом на Западе и, возможно, в истории человечества, если под словом «всеобъемлющий» понимать попытку охватить буквально всё право данного государства, а под словом «систематический» – попытку представить право как единый организм, свод, в котором все части рассматриваются в их взаимодействии по составлению целого». [384]В мир, где в церковной и светской сфере правил обычай, а не формальный закон, Грациан и другие канонисты принесли основанные на разуме и совести критерии, позволявшие определить ценность того или иного обычая, и представление о дополитическом естественном праве, которому должен подчиняться всякий законный обычай. Исследователи церковного права продемонстрировали впавшему в варварство Западу, что можно взять пестрый клубок обычаев, писаных законов и иных разнородных источников и создать на их основе логически связный правовой порядок, обладающий внутренне согласованной структурой, в рамках которой ранее существовавшие противоречия синтезируются или находят разрешение иным способом. Эти идеи принесли обильные плоды не только в области канонического права – чему примером труд Грациана – но и в сфере светского права, которое тоже подверглось кодификации вслед за каноническим. Католические специалисты по праву «взяли разнообразные тексты: Ветхий Завет, Новый Завет, наследие «Философа» (Аристотеля), наследие «Юриста» (Юстиниана), труды Отцов Церкви, Св. Августина, церковных соборов и т. п. – и с помощью метода схоластики и теории естественного права смогли создать из них – а также из обычаев современной им Церкви и светского общества – внутренне согласованную и рациональную юриспруденцию». [385]