Пралин Array - Тайны парижских манекенщиц (сборник)

Уточняющих вопросов не последовало, поскольку все решили – ребенок капризничает, так как я неофициально была обвенчана с сыном крупного врача, и проблема моего будущего никого не волновала. Никого, кроме меня.

Первый этап: подсознательно ощутив, что его присутствие не входит в мои планы, мой жених оказался достаточно умен, чтобы вернуть мне свободу.

Второй этап: поскольку семья отправлялась на отдых, я нанесла визит Жермене Леконт, которая взяла меня на работу с первого августа, а потом набралась храбрости, чтобы объявить о своих планах семье. В отсутствие отца, занимавшего крупную должность за границей, я испытала на себе гнев деда. Опустим тяжкие подробности. Решение мое было окончательным: в тот день, когда начну работать у Жермены Леконт, я обрету свободу и поселюсь одна в небольшой студии.

Я вернулась в кабину. На этот раз настоящую кабину, но впечатление оказалось ужасающим. Как ребенок, заблудившийся в незнакомой среде, я поняла, что все придется начинать сначала. Мой апломб обернулся паникой, меня терзала неуверенность. Во-первых, за время отдыха я потолстела, и меня охватило отчаяние при виде расстроенной Жермены Леконт. Во-вторых, я вывихнула лодыжку и каждый вечер дома ревела горькими слезами от боли и разочарования, т. к. мой силуэт искажала эта уродливая нога с предательской припухлостью.

Я отдалась в руки массажистки, бывшей акробатки на трапеции, которая воспользовалась случаем, чтобы поделиться воспоминаниями о своей цирковой молодости: «С такой травмой, как у вас, я бы вернулась на арену!» – утверждала она, с силой терзая мою лодыжку. Я быстро отказалась от мысли внушить ей, что мода не цирк, а нога, похожая на колбасу, – настоящая катастрофа для манекенщицы. Она нагружала меня путаными воспоминаниями о детстве циркового ребенка и считала меня мокрой курицей, не слушая моих возражений.

Мысль, что Жермена Леконт нашла в себе смелости, чтобы довериться чудовищу, в какое я превратилась, и сегодня поражает меня. И все же она подготовила прекрасную и очень важную для меня коллекцию, давая возможность сидеть и отдыхать между примерками. Ее понимание и доброту, которые я испытывала всегда, я не забуду никогда!

Помогала мне и модельерша. Очаровательная баронесса Фукье, восхитительная и утонченная женщина. Ее природная веселость подбадривала меня, хотя, вопреки собственным оптимистическим заявлениям, я ощущала, как меня охватывает паника: буду ли я в форме в день показа?

Небо вознаградило меня за мужество и настойчивость.

Я худела день ото дня, и восхищенная Жермена Леконт считала, что меня все легче и легче одевать. И наконец, за двое суток до пугающей меня даты припухлость лодыжки исчезла, и я представила прессе свою первую коллекцию с прытью полукровки. Уф! Я не спотыкаясь сделала первые шаги в мире Высокой моды.

Я решила, что эти первые шаги не будут последними. Речь не шла о том, чтобы стать манекенщицей, ею надо было остаться. А это, несомненно, дело иное.

Пора признаться, что я забыла сообщить об одном обязательном качестве манекенщицы, тем более манекенщицы-звезды.

Я говорю о горделивости или, по крайней мере, некоторых ее зачатков. Она должна обладать чувством гордости, а отнюдь не тщеславием, источником насмешек. Пользу приносит только прекрасная оправданная горделивость. Почему бы и нет? Корнями моей гордости были независимость и только что обретенная свобода. Я на время ушла из семьи и начала самостоятельную жизнь, словно заключила пари. Это был почти вызов.

Мне надо было обязательно преуспеть, чтобы доказать, что я могу обойтись без буржуазного окружения, которое до сих пор помогало мне жить. В своем упорстве я черпала необходимую энергию, стараясь вырваться в основную группу и закрепиться в ней.

К счастью, я заручилась поддержкой друзей. Меня порекомендовали Жаку Косте, художественному редактору журнала l’Art et la Mode, который теперь с восхищением листала. Жак представил меня Жоржу Сааду, фотографу, он заполнял своими снимками целые номера. Тот познакомил меня со своей женой, директором журнала, и оба уже на следующий день впрягли меня в работу. Я с радостью нашла в следующем номере себя почти на каждой странице, и с тех пор Жорж Саад регулярно публиковал восемь – десять, а то и больше моих фотографий. Если только я не была в отъезде.

А я много путешествовала, вскоре став летучей манекенщицей. Прекрасный термин, соответствующий моей любви к свободе, потребности к движению. Отказываясь от эксклюзивного контракта с каким-либо Домом моды, летучая манекенщица порхает от одного к другому и перелетает из столицы в столицу. День в Рио-де-Жанейро, неделя в Лондоне, потом Стокгольм.