Пралин Array - Тайны парижских манекенщиц (сборник)

Самое неприятное, что защищать себя от такого произвола не очень просто. Ведь в голову людей, которые живут за счет моды, не приходит мысль копировать Матисса, подделывать его подпись и выставлять копию на продажу в галерее в качестве подлинника. Но они не стыдятся как можно точнее копировать творения другого художника, модельера, который объединяет труд, деньги и воображение, чтобы создать платье. А подлец воспроизводит его, чтобы извлечь выгоду. Главное, чтобы все неуклонно соблюдали закон об авторских правах.

Костюм от Диора, 1950

Для защиты от похитителей идей у моды долгое время была всего лишь одна палка – закон от 1793 года («Любой автор имеет абсолютное и эксклюзивное право на свои произведения…»). Сегодня мода, к счастью, располагает несколькими хорошими видами огнестрельного оружия: закон 1902 года, а главное, закон 1952 года, который предусматривает наказание от штрафа до тюремного заключения нарушителей, закрытия их предприятия, а иногда и введения полного запрета на деятельность.

Не буду приводить довольно сложные детали, касающиеся органов наблюдения, но можно сказать, что состоящее из тысячи семисот членов S.P.A.D.E.M. (Общество художественного производства рисунков и моделей) считается злым гением копиистов. Организация ведет долгую и кропотливую работу. Так, в 1955 году в Милане состоялась конференция, завершившаяся франко-итальянским соглашением о защите от нарушителей закона в моде.

Эти меры немного улучшили положение дел. Плагиат перестал быть светским видом спорта, а перешел в разряд наказуемых преступлений. Синдикат Высокой моды даже добился от МВД назначения комиссара национальной безопасности по моде в специальном отделе Экономической полиции, занимающейся делами о «копировании промышленных изделий». Более того, закон от 1952 года позволяет полицейским производить обыски по ночам, тогда как раньше комиссару приходилось ловить птичку в ее гнезде в период между восходом и заходом солнца. Это позволяло людям с нечистой совестью жить спокойно, ибо у них было время на уничтожение запасов подпольных набросков.

Сегодня все по-иному. Мошенники знают, чем рискуют, и это видимое наказание, устраняющее «мелких игроков», ведет к тому, что в гонке остаются лишь самые опасные акулы, ведущие дела с большим размахом.

Некто Пуричелли смог вернуться в Италию, перейдя границу на своих двоих и без паспорта: он счел, что безопаснее не требовать у французской полиции возврата конфискованных документов.

Обосновавшись в Париже в 1948 году в номере «Гранд-отеля», превратив его в штаб-квартиру, он продавал наброски парижских моделей или полотняные выкройки итальянским клиентам, которые тайно их вывозили, чтобы наладить производство у себя дома. Масштаб его деятельности так вырос, что после четырех лет следствия у пятидесяти человек конфисковали имущество, а тринадцати предъявили обвинения в мошенничестве. Следствие по делу такого спрута было не из легких! Обыски вызывали громогласные протесты, потоки слез, скрежет зубовный и даже сопротивление: один из полицейских комиссаров был заблокирован в лифте, и никто не знал причины аварии.

У одного из преступников обнаружили хитро переделанную дверь тамбура: войдя внутрь, незваный гость самостоятельно выйти не мог. Часто приходилось вызывать слесарей, а один из сообщников оборудовал тревожной сигнализацией ступеньку лестницы. Стоило на нее наступить, включался сигнал.

Парижская мода, 1959

Дело оказалось таким запутанным и объемным, что материалы следствия перевозились на двух грузовиках. Каждое досье весило пятьдесят килограммов, а обвиняемых (всех вместе) приговорили к семи или восьми миллионам франков штрафа и возмещению убытков.

Нескольких лиц приговорили к тюремному заключению с отсрочкой наказания.

Вспоминаю о другом, более простом деле, завершившемся без особых осложнений. Героиня его проявила незаурядный комедийный талант. Она орудовала в крупном Доме вблизи Елисейских Полей, где за ней присматривала директриса, пытаясь взять ее с поличным. Однажды женщина открыла настежь одно из окон салона. «Немного проветрить», – заявила она. Оставшись в одиночестве на несколько секунд, она внезапно захлопнула окно. Услышав шум, директриса вошла в комнату. Покраснев, как шапочка кардинала, подозреваемая объявила, что «немного замерзла». Когда окно открыли и выглянули наружу, оказалось, что служащая, столь чувствительная к смене температуры, выбросила во внутренний дворик связку полотняных выкроек. Времени едва хватило, чтобы их забрать, одновременно взяв за шиворот пришедшего за ними сообщника.