Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

В письме Черчиллю от 16 июля Жаботинский, ссылаясь на то, что леди Вайолет Бонэм-Картер сказала ему, что Черчилль не уверен, стоит ли ему выступать в ходе дебатов по разделу, призывал Черчилля все-таки сделать это. Жаботинский писал: «Для меня как еврея – а даже мои оппоненты никогда не отрицали, что я представляю чувства еврейских масс, вы один из очень ограниченного круга британских государственных деятелей, благодаря которым между 1917 и 1922 годами возникла сама идея еврейского государства; и мы ожидаем от вас защиты ее теперь, когда она находится под угрозой, и были бы очень разочарованы, не услышав вашего голоса».

Больше всего евреи нуждались, писал Жаботинский, в «месте, где они могли бы жить». При этом евреям постепенно становится ясно, что проект раздела Палестины «убивает все их надежды». «Самое плохое заключается в том, – добавлял Жаботинский, – что у нас даже нет времени, чтобы выразить свою точку зрения. Я надеюсь, что ее выразят наши друзья, и в первую очередь – вы». В своем письме Жаботинский подчеркивал, что в разделенной Палестине для еврейского государства будет выделена слишком малая территория, чтобы ее можно было эффективно защищать от атак арабов, которые будут поддерживаться извне. Схема раздела «должна быть отвергнута, – писал он, – даже если территория, выделяемая для еврейского государства, может быть несколько увеличена. Потому что даже если она будет включать северную часть пустыни Негев, в ней все равно не будет хватать места для приема значительного числа еврейских иммигрантов».

«Преждевременно образованное еврейское государство никогда не сможет расширить свою территорию – ни в результате мирного проникновения, ни путем захвата, – полагал Жаботинский. – Напротив, такое еврейское государство само будет обречено на захват соседними арабскими странами, что будет сопровождаться разрушениями и резней». Территория, предоставляемая еврейскому государству согласно нынешнему плану, столь мала, что плотность его населения станет равна плотности населения Германии и будет почти в два раза выше, чем во Франции. Вдобавок, более половины его населения в 645000 человек составят не евреи, а арабы. Надежда, выраженная в отчете комиссии Пиля, что арабов можно убедить «сдвинуться» на восток, была, по словам Жаботинского, «заблуждением». Ведь еврейское государство «должно будет стать богатым и процветающим местом, а люди по своей воле обычно не уезжают из богатых районов в бедные. Не будет этим арабам места и в арабском государстве, лишенном еврейской энергии и капитала». Несомненным важным географическим приобретением могло бы стать добавление Иерусалима к еврейскому государству – «всего города или только современной его части». Что касается северного Негева, то это – «территория, где до сих пор не было найдено воды, территория, где невозможно орошаемое земледелие, которая сможет принять не более 125000 еврейских поселенцев».

Затем Жаботинский описал положение еврейского населения Польши, Литвы, Латвии, Румынии и Чехословакии: «Бездомные еврейские массы Восточной и Центральной Европы представляют собой резервуар отчаяния численностью от восьми до девяти миллионов человек». При этом «единственным аргументом, позволяющим пока сдерживать антисемитизм в некоторых из этих стран Восточной Европы, является надежда на то, что когда-нибудь Палестина сможет абсорбировать большие массы еврейских эмигрантов из них. В момент, когда такая перспектива окажется очевидно невозможной, неизбежен взрыв антиеврейских настроений, и правительства этих стран будут, несомненно, принуждены последовать примеру нацистов, приняв антисемитизм в качестве составной части государственной политики».

Далее Жаботинский обратился к более отдаленной цели сионистов-ревизионистов – созданию еврейского государства по обе стороны Иордана. «Это государство стало бы убежищем для нескольких миллионов евреев без необходимости перемещать куда-либо живущих там один миллион арабов или их потомков». Но с момента, когда Декларация Бальфура будет аннулирована, «иммиграция евреев в арабское государство будет возможна лишь в пределах, которые разрешит арабское правительство. Даже если такая иммиграция вообще будет разрешена (арабы могут в принципе поощрять ее в малых количествах ради ввоза капитала), она никогда не достигнет уровня, способного изменить преимущественно арабский характер любого района арабского государства. Евреям может быть позволено образовывать новые гетто, но не формировать еврейское большинство на каком-либо участке территории».