Хестер Дженкинс - Великолепный век Ибрагима-паши. Власть и предательство

Обычай назначать фаворитов на самые высокие посты империи, безусловно, плох, но Ибрагим показал себя более результативным правителем, чем можно было ожидать от человека с такой подготовкой, и стоит в ряду величайших визирей Османской империи.

А сейчас давайте перейдем от внутренних дел Турции к внешним. Турецкая политическая история XVI века так переплетена с историей европейских государств, османское вмешательство в войны и переговоры между христианскими владыками было настолько велико, что изучение иностранных дел султана Сулеймана почти превращается в изучение современной ему Европы. Два преемника султана Мехмеда Завоевателя не сумели расширить власть Турции в Европе, Баязиду не удалось ничего завоевать, а Селим отвернулся от Европы в сторону Востока. Таким образом, возник переходный период, подготовивший грандиозные события в царствование султана Сулеймана.

Когда Сулейман воссел на трон, у Турции уже существовали определенные отношения с Рагузой и Венецией, двумя центрами коммерции в Адриатике, для которых по причине их обширной торговли «сердечное согласие» с Портой было очень желательно. Рагуза стала первым иностранным государством, которое поздравило нового султана с восшествием на престол, и султан вновь пожаловал Рагузской республике торговые привилегии, которыми она раньше пользовалась в Египте.

После того как в 1499 году Турция разгромила Венецию в морской битве при Сапьенце и венецианцам пришлось просить мира, они получили следующий ответ от тогдашнего великого визиря: «Можете сказать дожу, что хватит ему обручаться с морем, теперь наша очередь» [8]. Это хвастливое заявление постепенно стало претворяться в жизнь по мере новых турецких завоеваний в Средиземноморье, и вскоре Венеция поняла, что сможет сохранить свободу на море, только поддерживая добрые отношения с турками, которых она не могла победить. Напрасно она искала помощи против мусульман, напрасно вела единоличную борьбу с их нашествиями, заслужив себе прозвище «бастион христианства». Если бы Венеция «не научилась целовать руку, которую не могла отрубить», она не смогла бы оставаться даже второсортной державой в Леванте, в которую ей пришлось превратиться. Из Венеции в Порту часто присылали посольства, и там постоянно пребывали венецианские бальи. Эти бальи проявили себя мудрыми государственниками и не только сохраняли хорошие отношения Венеции с Турцией в течение тридцати трех лет, но и внесли бесценный вклад в историческую науку благодаря частым и подробным отчетам, которые они отправляли на родину.

Когда Турция продемонстрировала свою силу, захватив Белград и Родос, Россия тоже прислала в Порту свое посольство; и русский царь, осознавая, насколько ценен союз с Портой, дважды пытался заключить его, но безуспешно. Сулейман не видел выгоды в таком союзе, хотя и не испытывал вражды к России, которая в то время еще не обладала заметным влиянием. В письме, написанном во второй половине своего правления, султан упоминает о дружественных отношениях между Портой и Россией и рекомендует турецким купцам покупать меха и товары в Москве.

Поскольку победы Сулеймана, естественно, столкнули его с домом Габсбургов, уместно будет коротко рассмотреть политическую ситуацию в Священной Римской империи того времени.

В октябре 1520 года, того же года, когда Сулейман взошел на престол, испанский король Карл V стал императором Священной Римской империи. Испытывая постоянные трудности из-за немецких князей, за безопасность и процветание которых император всецело брал на себя ответственность, не получая взамен никакой сравнимой пользы, Карл V являл собой полный контраст с Сулейманом, чье слово имело силу закона во всех его обширных владениях. Вместе с империей Карл приобрел противника в лице короля Франции Франциска I, его неудачливого соперника и с тех пор заклятого врага. Еще одним соперником, на первый взгляд не столь опасным, хотя ему суждено было стать источником тревог и слабостей империи, был брат императора Фердинанд. Как говорят, советник Карла де Шьевр по поводу Фердинанда сказал ему так: «Не бойся ни короля Франции, ни иного правителя, кроме твоего брата». Честолюбие Фердинанда проявилось очень рано. Его дед Фердинанд Арагонский пытался создать для него итальянское королевство, но без успеха. Карл после избрания императором передал Фердинанду прежние австрийские провинции, чтобы удовлетворить его жажду власти, и потом женил его на Анне, наследнице Венгрии и Богемии, чей король Людовик (Лайош) был еще ребенком, слаб физически, и ему не суждено было долгое царствование. Это открыло перед Фердинандом простор для действий на юго-востоке и заставило его столкнуться с неуклонно наступающим Сулейманом; в конце концов он отдал этому все свои силы и стал не чем иным, как источником постоянной слабости империи.