Марлис Штайнер: Гитлер

Я также благодарна заместителю директора Мюнхенского института современной истории профессору Людольфу Гербсту за наши плодотворные дискуссии и данное мне разрешение знакомиться с нигде не публиковавшимися материалами.

Мне также хотелось бы выразить свою признательность генеральному секретарю Высшего университетского института международных наук Женевы Жан-Клоду Фрашбуру, как и я – историку, за его финансовую поддержку, значительно облегчившую мне библиографические изыскания, которые любезно согласилась взять на себя Доминика Моно. Без помощи и содействия библиотеки этого института книга никогда не была бы написана. Я искренне благодарна ее директору Пьеру Паньо, главному библиотекарю Кам-Лай Нгуен Тхи, секретарю дирекции Ирен Совен и всем сотрудникам библиотеки за их терпение и благожелательность.

Июль, 1990

Осенью 1971 года Вернер Мазер писал, что пришло время, когда стало наконец возможным составить жизнеописание Адольфа Гитлера без всяких лакун и умолчаний. Как выяснилось, это утверждение прозвучало несколько преждевременно, ибо с тех пор появились новые публикации, основанные на вновь открытых документах. Мало того, дискуссия между «гитлероведами», а также появление в печати работ психоаналитиков, порой излагающих противоречивые или отталкивающиеся от спорных либо неполных свидетельств тезисы, подняли целый ряд проблем и поставили множество новых вопросов касательно генезиса личности Гитлера и истоков его основных убеждений. Все это требует пересмотра некоторых сложившихся оценок. Основной спор идет вокруг нескольких особенно важных тем – происхождения Гитлера, его отношений с родителями, влияния австрийского окружения и лет, проведенных в Вене и Мюнхене. Ниже мы попытаемся осветить все эти темы и тем самым реконструировать детские и юношеские годы Гитлера.

Может быть, уже здесь нам удастся обнаружить какие-то признаки и вероятные причины его психических и нервных расстройств, в частности нарциссизма и эгоцентризма? Возможно, мы найдем какие-то знаки, предвещающие ту прогрессирующую бесчеловечность и «окаменение», которые в дальнейшем стали столь характерными чертами его личности?

В своей книге «Mein Kampf » [3]Гитлер, по его собственному признанию, стремился «дать немецкому народу отчет» о своей жизни и своих взглядах. Это сочинение автобиографического характера, но начинается оно не с упоминания дня и года рождения, как большинство автобиографий, а с указания места рождения. Автор с удовлетворением отмечает, что ему довелось появиться на свет в Браунау-на-Инне – городе, расположенном на границе двух государств, «объединение» которых казалось ему в юности первостепенной задачей, требовавшей решения любыми средствами. Таким образом, будущий диктатор с самого начала вслух формулирует один из лейтмотивов своей дальнейшей деятельности: соединить людей одной крови в рамках единого рейха. Пока для немцев не будет создано единого государства, убежден он, они не имеют права выступать с какими-либо другими притязаниями, в частности колониальными. Городок Браунау-на-Инне – «немецкий по крови и австрийский по гражданскому статусу» – виделся ему символом собственной миссии. Даже если считать эти рассуждения не более чем выражением озабоченности, владевшей автором во время тюремного заключения, они проливают достаточно света на то, какие цели он ставил перед собой в 1924–1925 годы, как и на то, каким образом пытался извлечь пользу из места своего рождения.

Впрочем, Адольф Гитлер признает, что плохо помнит первые годы своей жизни, и это, в общем-то, нормально. Вместе с тем нельзя забывать, что для любого человека детские годы являются решающими для становления личности.

Дабы восстановить «предысторию» Гитлера, нам понадобится более пристально приглядеться к его семье и той среде, в которой новорожденный младенец впервые открыл глаза, где он сделал свои первые шаги, испытал первые радости и огорчения.

Главным неизвестным лицом в этом списке остается дед со стороны отца. Такова ирония судьбы: человек, впоследствии потребовавший от каждого немца подтверждения арийского происхождения не только родителей, но и родителей родителей, сам был не в состоянии представить аналогичное доказательство! Этот пробел не преминул возбудить к себе повышенный интерес всех любопытствующих и вызвать к жизни всевозможные спекуляции и злые сплетни. Приоткрыть покров тайны над этим обстоятельством пытались и политические противники Гитлера, и историки, и даже приближенные фюрера (не исключая его самого). Но, несмотря на самые глубокие изыскания, никакой ясности в этом вопросе не удалось достичь и по сегодняшний день.