Марлис Штайнер - Гитлер

25 июля 1938 года фюрер одобрил принятые в Берлине решения, продемонстрировав полнейшее равнодушие к откликам в международной прессе: «Главное, что евреи будут изгнаны из страны. За десять лет мы должны отогнать их подальше от Германии. В настоящее время мы пока держим их как заложников». Через день Гелльдорф передал ему список мер, планируемых Берлином. «В самом деле, меры суровые и всеобъемлющие. Действуя подобным образом, мы выгоним евреев из Берлина в установленный срок». В числе этих мер упоминался запрет еврейским врачам на практику. 31 июля Гелльдорф представил Геббельсу – гауляйтеру Берлина – доклад о дальнейших мерах. Многие евреи уже покинули столицу, однако анализ их состояний показывал, что их оставалось еще достаточно, в том числе несколько очень богатых. «Всякая жалость к ним неуместна. Мы должны продолжать делать свое дело». Именно в этот период Геббельс переживал свою сердечную драму; Гитлер поочередно принимал у себя то Магду, то Йозефа, давая им «отцовские советы»; министр пропаганды писал в дневнике, что «молодость прошла». 9 ноября по всему рейху прокатилась чудовищная «Хрустальная ночь». Было убито около ста евреев, сожжены синагоги, разрушены и разграблены 7500 лавок и домов, где жили евреи. Около 30 тыс. человек были задержаны и отправлены в концентрационные лагеря, где более 2 тыс. из них погибли.

Официальная пропаганда утверждала, что это был всплеск народного гнева, явившийся реакцией на убийство в Париже немецкого дипломата Эрнста фон Рата молодым евреем Гершелем Гринцпаном, но была ли это правда? В 1988 году, в память об этом печальном событии, появилось множество публикаций, позволяющих не только реконструировать его фактическую сторону, что, впрочем, было осуществлено раньше, но и проанализировать его причины. Если присмотреться к глубинным побуждениям, то станет очевидно, что личная драма Геббельса и переживаемая Гитлером фрустрация после мирного решения судетского вопроса вполне могли сыграть свою роль и стать причиной «эмоциональной реакции», принявшей форму погрома. Покушение на дипломата стало поводом, позволившим ускорить процесс изгнания евреев из страны, с одновременной демонстрацией того, что ждет «заложников».

Нет никаких сомнений в том, что Геббельс, организовавший этот грубый всплеск антисемитизма, действовал с согласия и одобрения Гитлера. Развитие событий показывает, что речь шла и о «спонтанной», и о заранее спланированной акции; оно служит иллюстрацией внутреннего функционирования режима и разницей в поведении отдельных действующих лиц. Все началось 8 ноября с публикации в газете «Фолькишер беобахтер» провокационной передовицы, призвавшей партийных вождей на местах провести собрания антисемитской направленности. Были произнесены зажигательные речи против евреев. По окончании собраний члены НСДАП при поддержке населения принялись поджигать синагоги, грабить лавки и дома евреев. На следующий день специально созванные провокаторы с помощью партийных главарей и представителей других нацистских организаций, таких как НСКК (Национал-социалистический корпус водителей), гитлерюгенд и СА (штурмовики), устроили ряд погромов. Они не носили форму и действовали в основном независимо друг от друга. 9 ноября к вечеру события приняли драматический оборот.

В этот день в Мюнхене собрались ветераны партии на ежегодное мероприятие, посвященное памяти марша на Фельдернхалле и неудавшегося путча 1923 года. Как всегда, на нем присутствовал Гитлер. Затем в здании бывшей мэрии состоялся ужин. Около 21 часа Гитлеру сообщили, что фон Рат скончался от полученных ран. Гитлер в течение нескольких минут о чем-то совещался с Геббельсом, после чего покинул зал, не произнеся традиционной речи. Этот труд взял на себя министр пропаганды, обрушивший на слушателей яростные антисемитские выпады. Кое-где уже свершилась месть, сказал он, и следует ждать повторения ее проявлений. Очевидно, Гитлер не хотел, чтобы инициатива погромов исходила от партии, но и удерживать ее он не собирался. Публика в зале прекрасно поняла смысл обращения Геббельса: в погромах участвовать обязательно, но так, чтобы не выпячивать роль НСДАП. Подобная практика использовалась в борьбе за власть уже давно. Гауляйтеры и ответственные за партийную пропаганду по телефону вызвали членов партии и отдали соответствующие приказы районным руководителям. Кроме того, Геббельс разослал телексы в отделы пропаганды разных земель.