Анджела Стент - Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений

За год с небольшим до этого, в январе 2013 года, Хиллари Клинтон, покидая пост государственного секретаря США, представила президенту Обаме докладную записку, где предсказывала, что отношения с Россией ухудшатся ввиду «опасности, которую он [Путин] представляет для своих соседей и для мирового порядка». Она рекомендовала Обаме сдать назад и «нажать на кнопку паузы» {754}. И действительно: год, прошедший с момента отмены американо-российского саммита, характеризуется беспрецедентным уровнем напряженности между Москвой и Вашингтоном. Как правы оказались те, кто в 2009 году пророчил, что ошибка в переводе слова «перезагрузка» на знаменитой кнопке, преподнесенной Клинтон Лаврову, неслучайна и что эта проблема еще даст о себе знать. Повестка двусторонних отношений действительно страдала от перегрузки. Они попросту не складывались. Вся сложность отношений США и России нашла наиболее зримое отражение в четырех узловых проблемах: Сноуден, Сирия, Сочи и Украина.

Решение Путина предоставить временное политическое убежище дезертиру из Агентства национальной безопасности Эдварду Сноудену, обернувшееся немедленной отменой американо-российского саммита, намеченного на сентябрь 2013 года, продолжало охлаждать отношения Москвы и Вашингтона и подпитывать раздражение Белого дома. С точки зрения Кремля же это был ход ловкий и дальновидный, который принес весомые выгоды – как заранее просчитанные, так и непредвиденные, – и России, и ее президенту. Путин, приютив у себя в стране беглого контрактника АНБ, мог и дальше выставлять себя защитником прав человека. «Россия не та страна, которая выдает борцов за права человека, – заявил Путин на Санкт-Петербургском экономическом форуме в 2014 году, – а Эдвард Сноуден считает себя борцом за права человека. Он так выстроил свою жизнь» {755}. Путин не упускал случая подчеркнуть то, что он именует лицемерием США; он заявлял, что Вашингтон постоянно бранит Россию за нарушение прав человека, тогда как сами США прослушивают телефонные разговоры своих граждан и читают их электронную переписку.

Действительно, история Сноудена спровоцировала в США лавину дебатов относительно причин слежки, которую ведет АНБ за гражданами страны, и мер, при помощи которых Конгресс мог бы ограничить эту деятельность. В октябре 2013 года Сноуден стал лауреатом премии «За честность в разведке», которую учредила небольшая группа бывших сотрудников американских разведслужб, в свое время разуверившихся в правоте своего дела и ставших их разоблачителями. Они специально прилетели в Москву, чтобы вручить Сноудену награду на церемонии, которая была показана по российскому телевидению {756}.

Местонахождение Сноудена по-прежнему держится в тайне, однако он время от времени выходит на связь с внешним миром по электронной почте, а похищенные им документы периодически публикуются сочувствующими ему журналистами. Журналисты газеты Washington Post в 2014 году разделили Пулитцеровскую премию с журналистами Guardian за публикацию серии разоблачительных материалов, в основу которых положены раскрытые Сноуденом секретные сведения {757}. А Россия возвела его на пьедестал как героя, который изобличает гнусную изнанку американской политики и служит веским контраргументом в ответ на обвинения России в авторитаризме.

Наверное, нет более циничной насмешки (учитывая, что при Путине в России не прекращаются травля инакомыслящих и удушение свободы высказываний в интернете), чем неожиданное, хотя и заочное, появление Сноудена на ежегодной марафонской прямой линии президента России с народом в апреле 2014 года. Неожиданный гость по видеосвязи уважительно обратился к Путину: «Я хотел бы задать вам вопрос о массовой слежке за онлайн-коммуникациями и массовом сборе частной информации разведывательными и правоохранительными службами… Я слышал мало общественных дискуссий по поводу вовлеченности России в политику массовой слежки. Поэтому я хотел бы спросить вас: занимается ли Россия перехватом, хранением или каким-либо анализом коммуникаций миллионов людей?» На что Путин дал такой ответ: «Прежде всего у нас существует строгая законодательная регламентация использования специальными службами специальных средств, в том числе и прослушивания телефонных разговоров, слежки в интернете и так далее… И поэтому массового характера, не избирательного, у нас нет и в соответствии с законом быть не может… Да и технических средств у нас таких и денег у нас таких нет, как в Соединенных Штатах» {758}.