Марк Аврелий Антонин - К себе самому

24. Три следующих правила нужно держать наготове: то, что ты делаешь, не делать ни необдуманно, ни как-нибудь иначе, а лишь так, как будто проявляется через тебя сама справедливость; относительно же происходящего помнить, что [это происходит] или случайно, или по воле провидения и что ни случай не следует бранить, ни провидение – винить. Во-вторых, помнить, каков человек от семени 209до одушевления и от одушевления до того момента, когда отдает душу, и из чего он составлен, и на что распадается. В-третьих, знай, что если вдруг, поднявшись вверх, бросишь взгляд на человеческие дела и многообразную их изменчивость, станешь презирать их, охватив взглядом все существа, населяющие воздух и эфир; и что сколько бы раз ты ни поднимался, будешь видеть одно и то же: единообразное, кратковременное. Так вот чем ослеплены люди!

25. Отбрось предубеждение, и ты спасен. Итак, кто мешает тебе его отбросить?

26. Если кто-нибудь тебе в тягость, значит, ты забываешь, что все происходит в согласии с природой целого и что прегрешение – чужое, кроме того, забываешь, что все происходящее [теперь] происходило таким образом всегда, и будет происходить, и теперь происходит повсюду; забываешь то, в каком родстве находится человек со всем человеческим родом, ибо это – общность не крови или семени, а ума. Забываешь и то, что ум каждого человека – бог и проистек от бога; что ни у одного человека нет ничего своего, но его ребенок, и тело, и сама душа пришли оттуда; что все дело в восприятии; что каждый живет в настоящем и теряет только его.

27. Постоянно перебирать в мыслях тех, кто бывал слишком раздражен чем-нибудь, кто выдавался величайшей славой, или несчастьями, или враждой, или другими какими-нибудь случайными обстоятельствами. Затем задумываться, где все это теперь. Дым, и прах, и миф, или даже уже и не миф. Объедини и все другие случаи такого рода, как, например, Фабий Катуллин в своем имении, Лузий Луп в садах, Стертиний в Байях, Тиберий на Капри, Велий Руф 210и вообще случаи необычного поведения, обусловленного самомнением. И подумай о том, как ничтожно всякое старание выделиться; и насколько более достойно философа на данном материале просто являть себя справедливым, рассудительным, идущим вслед за богами. Ведь гордость, гордящаяся отсутствием гордости, – тяжелее всего.

28. Тем, кто спрашивает тебя: «Где ты видел богов и откуда взял, что они есть, чтобы так чтить их?» [отвечай] что во-первых, они видны даже взгляду 211. А потом, я и души своей не видел, а все-таки чту ее. Точно так же чту и богов. В чем каждый раз испытываю их могущество, из того и заключаю, что они есть, и благоговею.

29. Спасение жизни в том, чтобы каждую вещь рассматривать, какова она в целом, какова ее материальная часть, какова причинная сила; в том, чтобы поступать от всей души по справедливости и говорить правду. Что же остается [если будешь так делать], как не наслаждаться жизнью, присоединяя одно благо к другому так, что между ними не оставалось бы даже короткого промежутка.

30. Един свет солнца, хотя он разделяется стенами, горами, десятками тысяч других предметов. Едино общее естество, хотя оно и разделяется на десятки тысяч тел, обладающих каждое особенными свойствами. Едина душа, хотя она и разделяется на десятки тысяч природ и особых форм. Едина мыслительная душа, хотя и кажется, что она разделена. Прочие же части названных явлений, как, например, дыхание и предметы, бесчувственны и не родственны друг другу, хотя и их держит объединяющее начало и тяготение к одному и тому же. Разумное же особенно тянется к одноплеменному, сближается с ним, и страсть к объединению здесь не знает преград.

31. Чего ты добиваешься? Жить долго? А испытывать ощущения, устремляться, расти, снова перестать расти, издавать звуки, размышлять? Что из этого кажется тебе заслуживающим желания? Если же все это по отдельности вызывает презрение, сделай своей конечной целью следование разуму и богу. Но препятствует мысль, как бы из-за смерти не лишиться тех выше названных вещей.

32. Подумай, сколь малая часть беспредельной и бездонной вечности досталась в удел каждому человеку. Ведь очень быстро исчезает эта часть снова в вечности. А сколь малая часть всего естества в целом? Сколь малая часть всей души в целом? На сколь малом комочке всей земли в целом ты ползаешь? Приняв все это в соображение, ничто не цени так высоко, как то, чтобы, с одной стороны, поступать, как велит тебе твоя природа, а с другой, терпеть то, что приносит общая природа.