Марк Аврелий Антонин - К себе самому

56. Нужно прожить остаток жизни согласно природе так, как будто ты уже умер и жил только до настоящего момента.

57. Любить только то, что происходит с тобой и тебе отмерено. А что еще более подходит человеку?

58. При любом событии держи перед глазами тех, с которыми случилось то же самое, а затем они сердились, выходили из себя, бранились, – где они теперь? Нигде. Так что же? И ты хочешь так же? Не хочешь, предоставив чуждые тебе душевные движения тем, кто их вызывает в себе, и тем, кто испытывает их на себе, направить все свои помыслы на то, как бы использовать и то, и другое? 137Ведь прекрасно сможешь использовать, и это послужит тебе материалом. Только будь внимателен и старайся сам быть безупречным во всем, что делаешь. И помни как в том, так и в другом случае, 138что безразлично, к кому относится действие.

59. Рой внутри себя. Внутри источник блага, и он может всегда бить ключом, если все время рыть.

60. Нужно, чтобы и тело было крепким и собранным как при движении, так и в покое. Ведь подобно тому как проявляется в лице разумение, делая его осмысленным и благообразным, так того же нужно добиваться и от всего тела. И все это нужно оберегать непринужденно.

61. Искусство жить скорее похоже на искусство борьбы, чем на искусство танца, из-за того что приходится быть готовым к надвигающемуся и непредвиденному и стоять твердо.

62. Постоянно думай о том, кто они, чьего одобрения ты добиваешься, и каковы их руководящие начала. Ведь глядя на источники их мнений и устремлений, ты не будешь ни порицать ошибающихся против воли, ни нуждаться в их одобрении.

63. Всякая душа, говорит [Эпиктет], лишается истины против воли. Это значит, лишается она и справедливости, и разумности, и благожелательности, и всего прочего в этом роде тоже против воли. Крайне важно помнить об этом постоянно: станешь мягче ко всем.

64. При всякой боли пусть будет наготове мысль, что в боли нет позора и не делает она хуже правящее в нас разумение, ведь ни собственно разумному его содержанию, ни тому, что относится к общему благу, не причиняет она ущерба. Однако при большинстве болевых ощущений пусть помогает тебе еще и изречение Эпикура, что боль не вечна и переносима, если помнить, что у нее есть границы, и не преувеличивать ее в воображении. 139Помни и о том, что многое, незаметное нам, тождественно боли, причиняя нам неприятности, как, например, сонливость, и жар, и отсутствие аппетита. Итак, когда что-нибудь такое вызывает у тебя недовольство, говори себе, что ты покорился боли.

65. Смотри, не относись к нелюдям так же, как люди к людям.

66. Откуда мы знаем, что Телавг 140по складу [характера] не был лучше Сократа? Ведь недостаточно того, что Сократ умер более славной смертью, и более искусно рассуждал с софистами, и проявлял величайшую выносливость, ночуя во время холодов под открытым небом, и когда ему приказали привести в суд саламинца, ему показалось более благородным не подчиниться, 141и что он гордо расхаживал по улицам, относительно чего кто-нибудь, пожалуй, сильно усомнился бы, было ли это на самом деле. Но нужно учитывать [прежде всего] то, какова была душа у Сократа и способен ли был он довольствоваться тем, чтобы быть справедливым к людям и благочестивым по отношению к богам, не гневающимся попусту 142на порок, не подчиняющимся рабски чьему-либо невежеству, не отчуждающимся от того, что было уделено ему из целого или склоняющимся под ним как [под чем-то] невыносимым, не делающим ум сочувствующим страстям плоти.

67. Природа не так уж тесно смешала тебя с [телесным] составом, чтобы не позволить определить границы самого себя и сделать то, что принадлежит тебе, подвластным себе самому. Ведь вполне можно стать божественным мужем и не быть никем узнанным [в этом качестве]. Всегда помни об этом и еще о том, что для счастливой жизни требуется совсем немногое. И что если ты потерял надежду стать диалектиком и познавателем природы, то не нужно отказываться из-за этого стать свободным, и скромным, и живущим ради общего блага, и послушным воле богов. 143

68. Прожить без принуждения жизнь в величайшем душевном спокойствии, пусть даже все люди кричат что угодно, пусть даже дикие звери рвут на части жалкие члены этого наросшего вокруг тебя месива. Ибо что мешает разумению несмотря на все это сохранять себя спокойным, и верно судящим об окружающих предметах, и готовым к использованию того, что подвергается его действию? Так, чтобы суждение говорило тому, что встречается ему: «Таково ты по сути, даже если по установившемуся мнению кажешься иным», а использование говорило тому, что попадает в его распоряжение: «Ты нужно, так как для меня настоящее – всегда материал для разумной и гражданственной добродетели и вообще для человеческого искусства, равного божественному». Ведь все происходящее тесно связано с богами и людьми и не является ни новым, ни трудно поддающимся контролю, но [напротив] знакомым и легким.