Нейт Сильвер - Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

В реальности гипотеза эффективного рынка естественным образом обречена на провал. Если бы все инвесторы верили в теорию – в то, что они не могут заработать деньги на торговле, поскольку переиграть фондовый рынок невозможно, – на рынке не осталось бы ни одного участника, желающего заключить сделку, и рынок как таковой прекратил бы свое существование.

Этот парадокс напоминает мне старую шутку, популярную среди экономистов. Некий экономист видит 100-долларовую бумажку, лежащую на улице, и тянется, чтобы ее взять. «Не напрягайся, – говорит ему другой. – Если бы это были настоящие деньги, их бы кто-нибудь уже подобрал». Разумеется, если бы все думали именно так, то никто не поднимал бы с земли 100-долларовые купюры до тех пор, пока какой-нибудь наивный паренек, никогда не изучавший экономику, не прошелся бы по городу и не собрал их все. Убедившись в том, что они совершенно подлинные, он обменял бы их на новую машину.

Наиболее работоспособное решение парадокса, предложенное много лет назад лауреатом Нобелевской премии экономистом Джозефом Стиглицем и его коллегой по Стэнфорду Гроссманом {777}, позволяет некоторым инвесторам зарабатывать лишь небольшую прибыль – только сумму, позволяющую им получить адекватную компенсацию за приложенные усилия. Достигнуть такого состояния в реальном мире не так сложно. Хотя вам и может показаться спорной справедливость того факта, что аналитики по ценным бумагам на Уолл-стрит получают совокупные гонорары на уровне 75 млрд долл. в год, это меркнет при сравнении с примерно 17 трлн долл. – объемом сделок {778}на одной лишь Нью-Йоркской фондовой бирже. Так что если трейдеры переигрывают рынок хотя бы на 0,5 %, то размер их комиссий никак не скажется на огромных доходах их фирм.

Предложенное Стиглицем условие равновесия предполагает, что некоторая часть минимальной прибыли достается некоторым инвесторам. Гипотеза эффективного рынка не может быть верной в буквальном смысле. Хотя ряд исследований (такие, как мое исследование взаимных фондов на E*Trade) и показывает, что Фама был прав, считая, что никакой инвестор не может переиграть рынок, другие демонстрируют более сомнительные результаты {779}, а в некоторых из них представлены довольно ощутимые свидетельства зависимости навыков трейдинга и избыточной прибыли {780}. По всей видимости, взаимные фонды не переигрывают Уолл-стрит, поскольку следуют слишком привычной стратегии и тонут или выплывают вместе.

Однако определенные хедж-фонды (далеко не большинство) имеют шансы переиграть рынок {781}, а некоторые торговцы из элитарных компаний типа Goldman Sachs делают это почти наверняка. Судя по довольно ясным свидетельствам, хорошие навыки торговли имеются и у торговцев опционами {782}, людей, делающих ставки на вероятностные оценки того, насколько сильно изменится цена акции [154]. И, несмотря на то что большинство индивидуальных «розничных» инвесторов допускает ошибки (например, слишком часто заключает сделки) и показывает результаты хуже средних по рынку, несколько избранных трейдеров могут по праву считать себя настоящими королями {783}.

Вам не стоит спешить и пытаться сразу же стать трейдером опционов. Легендарный инвестор Бенджамин Грэм говорил, что недостаточное знание фондового рынка – это очень опасная вещь {784}. Нужно помнить, что любой инвестор может с минимальными усилиями добиться тех же результатов, что и средний инвестор . Все, что ему нужно сделать, это купить доли в индексном фонде, структура которого повторяет структуру индекса S&P 500 {785}. В этом случае его портфель будет в значительной степени напоминать средний портфель каждого второго трейдера, начиная от обладателей степени MBA Гарвардского университета и шумовых трейдеров и заканчивая управляющим хедж-фондом Джорджа Сороса. Для того чтобы отказаться от подобного предложения, вам нужно быть по-настоящему хорошим – или на редкость упрямым. На фондовом рынке царит жесточайшая конкуренция. Средний трейдер, особенно на сегодняшнем рынке, на котором происходящее определяется институциональными инвесторами, должен обладать широкими полномочиями, недюжинным интеллектом и достаточным опытом.

«Все почему-то думают, что работающий с ними менеджер взаимного фонда просто невероятно талантлив, – рассказывал мне Генри Блоджет. – Он закончил Гарвард и занимается своим делом уже 25 лет. Неужели при всем этом он недостаточно умен, чтобы переиграть рынок? Но дело в том, что таких, как он, – 10 млн и у каждого такого менеджера имеется бюджет в 50 млн долл. и компьютеры, размещенные на Нью-Йоркской фондовой бирже. И как он собирается переиграть всех остальных?» На практике большинство активных инвесторов не добиваются даже посредственных результатов. Gallup и другие организации, изучающие общественное мнение, периодически опрашивают американцев {786}, чтобы определить, когда, по их мнению, наступает хорошее время для покупки акций. Исторически между ответами и деятельностью на фондовом рынке наблюдается сильная связь – однако эта связь развивается в направлении, противоположном тому, которое могла бы диктовать осмысленная инвестиционная стратегия. Американцы склонны считать, что лучшее время для покупки акций возникает, когда значения коэффициента P/E раздуты, а акции переоценены. Самое высокое значение, зафиксированное по данным исследований Gallup, было достигнуто в январе 2000 г., когда 67 % американцев посчитали текущий период лучшим для инвестирования. Всего через два месяца началось падение NASDAQ и других фондовых индексов. И наоборот, лишь 26 % американцев посчитали хорошим временем для инвестирования в акции февраль 1990 г. – однако значение S&P 500 выросло в течение следующих десяти лет почти в четыре раза (рис. 11.10).