Питер Джеймс - Миллиардер

— Иди ты знаешь куда, Рокки? А я пока отправлюсь тратить свои денежки.

— Значит, самое время вкладывать деньги в резину?

— Вот именно. И поспеши.

Барон повесил трубку.

— Что это ты все о резине да о резине? — поинтересовался Сливиц. — Шину у велосипеда спустило?

— Не твое дело. И вообще, я бы на твоем месте уши прочистил, и как следует.

Рок набрал номер Аманды.

— Привет, милая, — поздоровался он. — Сегодня хочу устроить для тебя особенный вечер. Поужинаем в любом ресторане мира по твоему выбору. Что? В смысле — не голодна? Как это — плотно пообедала? Да, мне тоже очень жаль Бенхакера. Я ведь уже говорил. Просто решил поднять тебе настроение. Ну конечно. Ладно, давай я сам выберу. Какую кухню больше любишь — итальянскую или французскую? Хорошо, договорились!

Рок повесил трубку и набрал номер международной справочной службы.

— Здравствуйте, — сказал он. — Дайте, пожалуйста, номер французского ресторана «Тур д’Аржан».

Полминуты спустя Рок поблагодарил оператора и повесил трубку. Нажал на кнопку монитора «Рейтер». Цена на золото составляла пятьсот пятьдесят три доллара. Эллек до сих пор не дал распоряжения продавать, а это значило, что дела у председателя правления «Глобалэкс» идут неважно — еще бы, бедняга терпит убытки.

— Такова жизнь, Монти. Кому-то везет, кому-то нет, — с самодовольным видом произнес вслух Рок. — Кто-то теряет пятьсот миллионов фунтов, а кто-то приобретает. И этот кто-то — я. Сэру Монти следовало бы помнить старинную народную мудрость: «Поднимаясь наверх, по пути никого не обижай и относись ко всем по-доброму. Иначе кто тебе поможет, когда будешь скатываться обратно вниз?»

— Сам с собой разговариваешь? — поинтересовался Сливиц.

— Что ж поделаешь, если других подходящих собеседников нет.

— Это ты точно подметил, Рок. Кому охота с тобой болтать?

— Знаешь, что я хочу сегодня сделать?

— Где уж мне?

— Сегодня в обеденный перерыв поведу тебя в ресторан и накормлю до отвала. Что скажешь?

— Рок, идешь на рекорд! Две умные мысли за один день!

— Это еще что! Готовься, Сливиц, скоро услышишь третью.

В половине четвертого два очень пьяных брокера, покачиваясь, вышли из лифта на четвертом этаже дома номер 88 на Минсинг-Лейн. Один по-прежнему пребывал в состоянии эйфории, второй, несмотря на алкогольное опьянение, был весьма обеспокоен новостями, которые узнал от коллеги за обедом. И беспокойство его объяснялось просто: у Сливица была жена, трое детей и большой кредит за дом. Учитывая все эти обстоятельства, весьма неприятно услышать, что фирма, которой отдал одиннадцать лет усердной работы, не говоря уже о десяти процентах пенсионных отчислений, вот-вот обанкротится.

Рок ушел из офиса пораньше. А на следующий день явился на работу только к одиннадцати: паром из Парижа задержали. К тому времени новость уже успела облететь весь «Глобалэкс». Поскольку телефонные операторы компании значительную часть дня проводили болтая с коллегами почти по всему миру, к моменту закрытия биржи в пятницу все, кто имел какое-то отношение к этому бизнесу, знали, что у «Глобалэкс» проблемы.

Сначала сэру Монти Эллеку позвонили из Чикаго, чтобы спросить, не врут ли слухи, потом последовали аналогичные звонки от партнеров из Токио, Сиднея, Цюриха, Панамы, Лихтенштейна, с острова Гернси, из Вены, Берна, Рима и четырнадцати других городов. Тогда сэр Монти рассудил, что пришло время обратиться к своему весьма благожелательно настроенному банковскому менеджеру. Единственная проблема заключалась в том, что сэр Монти понятия не имел, что именно говорить. Впрочем, об этом он беспокоился совершенно напрасно. Отныне банковский менеджер вел себя так, будто сэр Монти страдает тяжелой формой проказы.

Рок направился в свой отдел. На работу явился не выспавшись и с похмелья. Впрочем, похмелье — обычное состояние для человека, который накануне слишком плотно поужинал и, похоже, объелся. Видимо, исключительно поэтому пришлось целых три раза сидеть в обнимку с унитазом на мраморном полу ванной в номере отеля «Крийон» в Париже. Лестер Бэрроу не провозгласил с обычной язвительностью: «А вот и наша ранняя пташка!» Да и Мозер со Сливицем на этот раз колкостей не отпускали. И вообще, атмосфера в офисе была чуть-чуть повеселее, чем в фойе крематория. Року почти сразу же позвонили по внутренней связи.

— Мистер Рок, мистер Барбьеро-Руш звонил вам уже четыре раза.

— Спасибо. Сейчас перезвоню.