Владимир Казаков - Вечный порт с именем Юность

– Да. Но письмо до него уже не дойдет.

– Почему?

– Он скоро возвращается.

– Но я больше не могу, я обязана сказать… он знать должен.

– Пишите письмо, я постараюсь дать ему скорость телеграммы.

– Можно, я вас поцелую?

– Буду рад, – смутился Донсков.

Долгоиграющая пластинка закончила свою песнь. Из кухни тянулся запах кофе. Наташа поспешила туда и вскоре принесла на подносе дымящиеся чашки. Отдыхать устроились, кому где показалось удобно. Ожников сидел на подоконнике, скучающе посматривал в окно. Лехнова с Комаровым на диване тихо разговаривали.

– Как-то там дома Паша? Мог бы взять его с собой, Михаил. Он бы покушал тут, повеселился с нами, – шептала Лехнова.

– Я могу рассказать кое-что о причине происшествия с вертолетом 36180. Только, может быть, не к месту? – обратился ко всем Комаров, отпивая маленькими глоточками кофе.

Дружно попросили. Тайна происшествия, лишь чуть-чуть приоткрытая председателем комиссии, жгуче беспокоила и интересовала.

– Вспомните сообщения газет «Правда» и «Известия». Вы их читали 16 июля. Вот у меня вырезка. – Комаров достал из кармана неровно оторванный клочок газеты: – «Две безлюдные яхты обнаружены в эти июльские дни в районе Азорских островов. На их бортах были запасы питания, питьевая вода и спасательное снаряжение…»

– Шестнадцатое июля? Ребята упали двенадцатого!

– Точно! На одной из яхт нашли вахтенный журнал, и записи в нем оборвались двенадцатого 43.

– В чем дело, Михаил Михайлович? Не тяните!

– Слышали об инфразвуковых колебаниях, возникающих в ядре циклона в морском районе? В морском!

– При чем здесь циклон! В день происшествия была отличная погода! – возразил Богунец.

– Бурное море – колыбель инфразвука. – Призывая к вниманию, Комаров поднял руку с чашкой. – Волна инфразвука, двигаясь со скоростью более тысячи километров в час, намного опережает движение породившего его урагана. Шторм может бушевать очень далеко от места, которого сумела достигнуть инфразвуковая волна. Теперь понятно, почему, если догадка верна, инфразвук настиг наш вертолет в хорошую, как ты говоришь, Антон, погоду?

– Непонятно, как он мог натворить столько бед? – спросил Ожников.

– Мне объяснили так. В каждом из нас существуют колебательные движения низкой частоты. Например, наша система кровообращения – это своеобразный колебательный контур. Если период инфразвука совпадает или будет близок к периоду этих колебаний, то возникает резонанс, может произойти разрыв артерий и может остановиться сердце. Вот так! Этот пакостный звук вреден во всех случаях. Слабый вызывает морскую болезнь. Частота семь герц – смертельна. А во время шторма в море генерируется этот проклятый звук с частотой шесть герц. На людей обрушивается волна беспорядочного страха, ужаса. Они испытывают адскую боль… Павлик и Федор попробовали все это!.. Так вот, вероятнее всего, наш вертоплан попал в полосу довольно сильного инфразвука.

– Невидимая дрянь! – с отвращением, будто раздавил в пальцах червяка, сказал Богунец. – Как чувствует себя Федя Руссов, товарищ командир, поподробнее можно?

– Все напряжения с организма сняты. Ничего не болит. Но пока прописали спецрежим. Наверное, еще долго будут следить за его здоровьем…

– Эх-ма, жизнь-жестяночка, как холопка-панночка, не знаешь, кто и когда в углу прижмет! Взгрустнули мы немножко, командир, от вашего рассказа. Может, песней развеемся?

– Поддерживаю, Антон, давай песню!

– Можно объявить, Владимир Максимович?

– Объявляй, Антоша.

– Песня посвящается имениннику и его друзьям. Исполняют: пока незаслуженные артисты без эстрады. Наталия Луговая и Владимир Донсков! – приняв позу разбитного конферансье, продекламировал Богунец.

Тонким печальным голоском начала Наташа:

Чуть сипловатым, сильным баритоном вступил Донсков. Ритм куплета резко отличался от пропетого Наташей!

И опять Наташа грустно, протяжно:

Гости сразу уловили, что ритм песни чередуется, как в песнях саами. Запевка и припев грустные, а в строках Донскова маршевый текст: