Послеобеденное время я провел в каюте, избегая устремившейся на борт толпы пассажиров — в основном возвращающихся на восток из отпусков и предпочитающих заплатить подороже за сухопутную дорогу в Марсель, но выиграть несколько дней в Англии.
О’Кива я увидел вечером за ужином. Он путешествовал в одиночестве, если не считать слуги, но быстро завязал новые знакомства, и вскоре вокруг него собралась небольшая группка людей. Я старался держаться подальше, и, хотя несколько раз мы оказывались рядом, он ничем не показал, что узнал меня.
Я отдавал себе отчет, что, оставаясь пассивным, ничего не выясню о сомнительных делах, ведущих его в Египет, и на следующую ночь, увидев после ужина, как уютно он устроился в баре с новыми друзьями, решил тайком посетить его каюту. Но, хотя я провел там около получаса и обшарил почти весь багаж, мне не удалось найти ничего стоящего. Но под кроватью он хранил плоский, обтянутый кожей стальной чемоданчик, очевидно, с личными бумагами, открыть который оказалось невозможно.
На другой день выяснилось, что двумя неделями раньше с главным помощником сэра Уолтера произошел несчастный случай, и археологу срочно требовался кто-либо, владеющий языком, чтобы руководить местными рабочими.
Присутствующие тут же Бельвили проговорились, что данный вопрос уже обсуждали и решили, что я как раз и есть необходимый им человек. Сэр Уолтер тут же достал фотографию Сильвии и показал под благовидным предлогом, что мне захочется взглянуть на последнего участника их группы.
Если бы подобное предложение было сделано несколькими неделями раньше, я без долгих размышлений ухватился бы за него, но теперь мне было необходимо выяснить намерения О’Кива, и я оставил себе лазейку.
— Я польщен вашим предложением, но пока не могу располагать собой — меня ждут в Египте некоторые дела.
— Наши приготовления в Каире и Луксоре займут по меньшей мере полмесяца, — быстро ответил сэр Уолтер.
— В таком случае, можно ли мне дать ответ позднее? — спросил я, полагая, что за это время либо смогу узнать о намерениях О’Кива, либо потеряю его из виду.
— Конечно, — согласился сэр Уолтер, — но, прежде чем вы примете окончательное решение, следует ознакомить вас с нашими планами.
— Мне кажется, нас ничто не торопит, — сказал я.
Он покачал головой.
— Думается, мне лучше это сделать сейчас, и я уверен, что могу рассчитывать на ваше молчание, если вы решите поискать себе другое занятие в Египте на зимние месяцы.
— Как угодно, сэр, — согласился я, усаживаясь поудобнее.
— Вы, конечно, читали Геродота?
— Да, но это было давно.
— Во всяком случае, вам наверняка известно, что еще в конце XIX века Геродота считали выдумщиком и отъявленным лгуном среди древних историков, но более поздние исследования показали, что это вовсе не так. Его воспоминания о путешествиях звучат совершенно невероятно, тем более, что многие его хроники никак не подтверждаются другими древними источниками. Но в XX веке удалось раскопать и перевести бесчисленные надписи на камнях и глиняных табличках, доказавшие, что, как минимум, девять десятых из сообщенных им сведений соответствуют истине. Вы, случайно, не помните его описания персидского завоевания Египта? Это в самом начале третьей книги.
— К сожалению, нет, — признался я.
— Что же, вкратце дело было так. За пять тысяч лет Египет, защищенный пустынями от варварских орд, смог построить самую выдающуюся и богатую цивилизацию, когда-либо известную нашему миру. Его главные города — Мемфис и Фивы — насчитывали свыше пяти миллионов жителей каждый. Невозможно представить богатство храмов в Фивах — священном городе восемнадцатой, девятнадцатой и двадцатой династий, подчинивших всю Палестину вплоть до Месопотамии и присовокупивших богатства ее древних цивилизаций к своим собственным. Но затем волна завоеваний покатилась вспять, и в 525 году до нашей эры персидский царь Камбиз вторгся с ордами всадников в Египет, уничтожил его армии и разграбил могущественные города. Сместив правившего тогда фараона Псамметиха III, Камбиз, давая отдых войскам, воцарился в Фивах. Но ему мало было захвата этого Лондона древнего мира, он, подобно Александру, пришедшему вслед за ним, жаждал новых завоеваний.
На запад от долины Нила лежит Ливийская пустыня. Она простирается на тысячу миль с севера на юг и почти на девятьсот миль с запада на восток. Это часть Сахары почти безводна. Арабы со своими караванами, сокращая путь, пересекают отдельные части пустыни, но никому не удалось преодолеть ее всю.
Читать дальше