Вадим Палонин - Celistic. Смотрящий во тьму

Луч так и не достиг станции. Все замерло. Генерал выдохнул, понимая, что теперь ему остается только отдать приказ к отступлению.

«Моя очередь», – пронеслось по системам станции.

И каменная колонна начала вращение.

«Она хочет по нам ударить!»

– Пускай, – генерал откинулся назад, чувствуя, как он измотан. Он безразлично смотрел на астероидную махину и ждал, пока та пройдет по дуге и врежется в «Гиперлэндер».

Но та на всей скорости пронеслась мимо. Генерал оторопел.

– Они промахнулись?

– Нет, – Пол у него за спиной мрачно поник. – Они и не собирались бить по нам.

Астероидный шлейф ударил по самой станции. Прямо по одному из кластеров, глубоко врубившись в жилые помещения и чуть не расколов станцию на куски.

– Но зачем?!

– Лучше бы вам не знать.

От удара станцию развернуло, и теперь ее стебель смотрел точно на крейсер противника.

И тогда астероидная станция врубила главным лучом.

В отличие от боевого линкора станция была полностью и целиком спроектирована для того, чтобы поддерживать главный луч. Этот луч был самой ее жизнью. Его наличие казалось чем-то таким естественным и понятным, будто бы его не было вовсе.

Но он был.

И он вдарил по врагу всей своей силой, разрывая линкор Совета на части.

Тот не взорвался только благодаря тому, что ранее вошел в защитный режим, но корабль почти расплавило и раскололо на две части.

И только одна, меньшая, из этих частей сумела отойти (точнее, даже не отойти – сбежать – на такой скорости, что взорвался один из двигателей), оставив совершенно беззащитную половину.

А Сирилл стоял перед телом жены. Она исхудала, страшной синевой выделились жилы, закатились глаза. Где-то в глубинах системы еще оставались недорасщепленные остатки ее разума. Но Михаэла была мертва.

Вокруг башни Совета собралась огромная толпа.

Над толпой сновали флаеры прессы и личные кортежи послов разных планет. Из толпы в сторону флаеров светили голограммными транспарантами с матерными надписями и фривольными картинками. А с верхних ярусов во флаеры кидали всякой дрянью. Чаще всего при этом промахивались и попадали по толпе снизу (в чем, надо сказать, была некоторая символичность).

В самой башне тоже царило столпотворение.

«Совет был выбит силой, потеряв один из лучших линкоров», – говорили одни. – «И если он сейчас отступит, это будет расцениваться как проявление слабости. Если обычная промышленная станция может дать отпор, то что уж говорить о планетах? Могут ли они быть уверены, что Совет защитит их от агрессии?»

После войны с сайфами считалось, что мощь Совета неоспорима. Случалось, что Совет избирал компромиссные решения и отступал, чтобы не растрачивать слишком много сил либо под давлением внутренних противоречий. Но здесь было открытое поражение в битве. Многие склонялись к тому, чтобы снять с дежурства еще несколько крейсеров, оцепить станцию и монотонно день за днем расстреливать ее хэнджерами.

«Рейтинги сенаторов Совета упали до критической отметки», – возражали другие. «Если они хотят сохранить свои посты, то должны избрать компромиссное решение и избежать угрозы гражданской войны. Подняли головы движения сепаратистов по всей Целистике. Если сейчас не отступить, они превратят станцию в свой символ, в мученика за свободу. Более того, этими силами могут воспользоваться отдельные правители планет, возглавив восстание или скрытно подпитывая его ресурсами. Нужно прибегнуть к экономическим санкциям против станции, ослабить ее и дождаться, пока разбегутся сами корпорации, после чего скупить все по дешевке».

Совет закончил совещания, и все затихли, слушая, какое решение вынесет председатель.

«Ламарянский совет всегда представлял собой гарант стабильности и безопасности для человечества, – начал председатель. – Совместными усилиями мы неоднократно преодолевали жесточайшие мировые кризисы. И сейчас, прежде чем огласить решение, я хотел бы подчеркнуть, что нашей приоритетной задачей является поддержание мира, безопасности и правопорядка в Целистике, – он сделал паузу. – Любой ценой, – оглядел присутствующих. – Мы решили отвести войска от астероидной станции и без крайней необходимости не возобновлять попыток восстановить порядок силовыми методами. Мы готовы приступить к переговорам, не снимая блокады. Благодарю за внимание».

За спиной у Сирилла из комнаты выносили тело жены, а сам он стоял у одного из интерфейсов и изучал показатели датчиков. Положение станции выглядело откровенно паршиво.