Реджинальд Кофмен - На острове Колибрия

Нападение произошло со стороны замка. Загос же привязал лошадей на противоположном конце лужайки. Он бросился туда в то время, когда Билли еще боролся со своими коварными врагами.

Он бежал во весь дух, но все-таки чуть не опоздал. Набуков стоял под деревьями, спиной к нему. Чего ради пробрался сюда этот подхалим Миклошей?

– Это что такое? – воскликнул Загос.

С обнаженной шпаги Набукова капала кровь. Одна из лошадей уже билась в предсмертных судорогах на траве.

Загос понял. Одновременно со своим возгласом он выхватил шпагу. Негодяй услышал, повернулся и тотчас сделал выпад. Все же он был захвачен врасплох. Ни тот ни другой не произнесли ни слова. Загос при первом же натиске отбил в сторону клинок противника и своим насквозь пронзил Набукова.

Все было кончено. Убийца лошади рухнул как бревно. Одержав победу, Загос поспешно освободил свою шпагу, вскочил в седло и поскакал по аллее.

За собой он услышал крики, но не обернулся. Выстрелы – но он даже не подумал о том, что они могут попасть в него. Он несся по зеленой аллее, по которой так недавно еще проезжал с гораздо более легким сердцем. Вот и домик привратника, вот и закрытые ворота, и сам привратник возле них. И что же – привратник держал вруке пистолет!

Загосу некогда было отдавать приказания, некогда целиться в этого нового врага. Ворота были в шесть футов высоты, и сверху – острые шипы! Возьмет ли лошадь это препятствие? Должна взять! Загос сжал коленами бока своего коня, поднял его… Конь взвился, привратник выстрелил. Он стрелял наугад, не ожидая такого отчаянного прыжка. Пуля пролетела мимо; копыта лошади опустились на дорогу по ту сторону стены. Конь и всадник вырвались из парка Дворки.

И снова безумная скачка!

Загос бешено мчался в сторону столицы, но он должен был считаться с утомлением своего коня. Проскакав две мили, он сделал передышку, прислушался и, не обнаружив признаков погони, поехал умеренной рысью. Проехав плато «Крыша Колибрии», он начал долгий спуск к равнине.

Горные пастухи оглядывались на раннего путника. Крестьяне, обрабатывавшие свои скупые поля, смотрели ему вслед. Солнце поднялось уже высоко, и лошадь все больше проявляла признаки усталости. Загос проехал через деревню. Перед гостиницей бродячий бард платил за поздний завтрак песней – каким-то преданием из стародавнего прошлого острова – перед трактирщиком, деревенской знатью и группой зевак. Гвардеец шагом проехал по улице на своем взмыленном коне, пока не скрылся из виду, а потом постарался наверстать потерянное время, пустив лошадь галопом, настолько быстрым, насколько позволяла крутизна спуска.

Вскоре он достиг сравнительно ровного участка дороги. Тут он снова собрался было прибавить ходу, как вдруг услышал далеко позади, но вполне внятно, нечто заставившее его тотчас подобрать поводья.

Не ошибся ли он?

Нет, чистый горный воздух донес до него наконец звуки погони. И от этой погони у него не было надежды уйти. Он услышал частый треск бешено мчавшихся мотоциклов. Ближе, ближе! Какая польза могла быть тут от усталой лошади?

Невдалеке впереди рос густой кустарник, и Загос въехал прямо в него. Он спешился и привязал коня. Потом, вытащив пистолет, выглянул из своего укрытия.

Он едва успел проделать все это. Еще немного и было бы уже поздно.

Сперва показалось облако пыли, потом обрисовались согнутые фигуры – числом шесть, причем одна из них – на машине с пустой боковой коляской. Ближе, ближе, и вот они уже поравнялись с кустами!

Загос нажал собачку. Один из мотоциклистов скатился на придорожную траву. Но остальные не остановились. Они умчались, прежде чем лейтенант успел еще раз выстрелить.

Загос выбежал на дорогу. Упавший ездок был мертв и, как предполагал офицер, под широкой дорожной накидкой был одет в гвардейскую форму. Загос узнал Михаила Психоса, известного пьяницу и забияку.

Лейтенант понял, что теперь положение переменилось. Почему преследователи не остановились? Он упрекал себя в том, что не сбил ездока машины с боковой коляской. Преследователи не хотели задерживаться потому, что человек, сидевший в засаде, не был предметом их главного интереса. Копперсвейт – ведь они знали о его пакете? Его схватили, обыскали и не нашли при нем документа. Очевидно, враги решили, что бумага вернулась к ее владелице. Вот почему им достаточно было обогнать Загоса. Важнее его особы была для них беззащитная женщина во Влофе, в «Сплендид-отеле».