Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

– Хорошо, вовремя пришли, – шепнул мне на ухо Джура. – Намаз совершает.

Кто совершает намаз, где совершает и почему это хорошо – ничего не вижу, ничего не понимаю.

Джура взял меня за плечо, повернул, и мы двинулись вдоль низкого дувала. Темнота и тишь обострили мое зрение и слух, я ожидал появления кого‑то притаившегося, ожидал нападения из темноты, и вдруг будто что‑то толкнуло меня – слева я заметил движение по земле, будто ползет кто‑то. Приглядевшись внимательно, я понял – это была тень человека. И увидел, откуда падает на землю эта тень.

Перед нами была калитка. Джура без скрипа отворил ее, мы вошли во двор и подошли к дому. В окошке помаргивал огонек; человек на молельном коврике не мог нас увидеть – он сидел спиной к нам и разговаривал с богом.

Джура кивком указал мне на человека, и мы на цыпочках двинулись к двери.

Сердце мое бешено колотилось, из‑за его стука я не слышал наших осторожных шагов. Не услышал их и

Ураз – ни когда мы тихонько вошли в комнату, ни когда Джура, словно тень, скользнул ближе к молельному коврику и Поднял с пола маузер. После этого Джура вернулся к двери и сел, скрестив ноги, – не стал мешать Уразу совершать намаз. Я остался стоять – боялся шелохнуться. Время остановилось, и единственное, что напоминало о жизни, – двигавшаяся при помаргивании светильника тень Ураза.

Наконец он дочитал молитву, обратился налево, выдохнул: «Суф» – и замер: увидал нас. И что маузера нет под рукой – тоже увидел. Он не пошевелился и не сказал ничего, молчали и мы с Джурой. Только расширились глаза и как‑то помертвело, пустым стало обросшее, с густыми усами и бородой лицо, словно жизнь сжалась где‑то внутри Уразова тела. Потом я увидел, что губы Ураза шевельнулись.

И еще какое‑то время Ураз сидел неподвижно, а потом выдавил зло:

– Съел‑таки меня, милиционер!

– Нет, – возразил Джура. – Не я, ты сам съел свою жизнь.

– Сейчас уведешь?

– Больше некого ждать.

– Верно, знаешь, – согласился Ураз. – Тогда мне надо попрощаться с семьей.

– Как хочешь, – сказал Джура. – Только ни слова о том, кто мы. Они не должны знать, что ты арестован. Приехали по делу, понятно? Бежать не советую – ты знаешь, как я стреляю.

– Что ж в Тангатапды – промахнуться боялся?

– Коня твоего пожалел.

– Да, за коня сам Худайберды сто баранов давал – шутник!

В комнату неслышно вошла женщина – одной рукой прижимала к груди ребенка, на другой блюдо с пловом. Увидела нас, замерла, испуганно посмотрела на Ураза – взглядом спросила, какие распоряжения будут.

– Плов в чашку положи, я еду, – сказал Ураз жене и глянул на Джуру, тот кивнул. – Да поживее!

Женщина исчезла неслышно, как и появилась.

Джура кивком указал Уразу на дверь – пошли, мол Мы вышли во двор – Джура, Ураз и за ними я.

Женщина уже протягивала мужу мисочку с пловом, завернутую в румол – поясной платок. Склонив голову, она спросила еле слышно:

– Когда ждать вас?

– Про то один аллах ведает, – сумрачно бросил Ураз и добавил еще, но уже мягче: – Береги сына.

Мы вышли из кишлака; я вел в поводу свою клячу и жеребца Ураза.

На дороге Джура подал поводья моей лошади Уразу.

– Садись… На этой далеко не уйдешь.

Ураз выругался, но поводья принял.

Потом Джура похвалил меня:

– Везучий ты, парень, смотри, какого коня получаешь. – Гнедой Ураза нетерпеливо бил копытом. – Однако садиться погоди – пока Ураза провожаем, я сам на его жеребце поеду.

Джура с Уразом неторопливо двинулись по направлению к Алмалыку, я держался чуть позади и слушал их разговоры. Напряжение охоты еще не оставило меня, наверное, оттого, что не было ему нормального выхода – погони и борьбы. Честно говоря, я никогда не думал, что поймать басмача так просто – ведь мы взяли Ураза без труда, без выстрела, можно сказать, голыми руками. Что это – везение, случайность? Тогда я еще не мог найти ответа…

– Не надо было мне приезжать сегодня, – как бы отвечая на мои немые вопросы, пожаловался Джуре Ураз. – И не хотел ведь – плохой сон видел, будто сын мой маленький умер.

– Значит, долгая жизнь ему суждена, так поверье обещает.

– Что прячешься за поверье, милиция, говори уж прямо: отсчитает ему аллах от моей жизни! – Ураз хохотнул коротко и зло, и я подумал: все же надеется убежать, и потрогал маузер у себя на боку. – А ты, однако, ловкий, милиция, как узнал о том, что приеду, скажи, а? Молчишь… Слыхал, слыхал о тебе.

– Ничего, и ты не хуже. Три раза удирал, я не мог догнать.