Геннадий Гусаченко: Рыцари морских глубин

На Ваш вопрос о судьбе корабля можно с полной уверенностью сказать, что К-136, как и других подводных лодок 629‑го проекта, давно уже нет в боевом составе флота. Время неумолимо: на смену 136‑й и её «сёстрам» пришли более совершенные и мощные подводные корабли.

Желаю здоровья Вам и Вашим боевым друзьям–подводникам. Выходит, что и моим друзьям тоже.

Искренне Ваш Ю. Отёкин».

Более подробные сведения содержатся в письме Евгения Воробьёва — сына старпома К-136 А. С. Воробьёва. Цитирую:

«Номер «Боевой вахты» от 25 июля 1999 года затронул целый пласт воспоминаний. Фото, сопроводившее Вашу статью о службе в подплаве напомнило мне очень многое и дорогое.

Во второй половине 60‑х все лодки проекта 629 «комсомольской» постройки переделаны на Дальзаводе Владивостока в проект 629А на подводный старт. Все, кроме… К-136. Что–то в ходе переделки не заладилось, и лодка на Камчатку не вернулась, а вошла в состав 124 бригады ПЛ в бухте Конюшкова Приморского края.

В 1970 году командиром лодки был назначен Анатолий Иванович Захаров, а 29 дивизия (командир Федюковский) в это время перебазировалась в базу Ракушка (Приморье, Ольгинский район).

В 1972 году старпомом на К-136 в Конюшково был назначен мой отец Анатолий Семёнович Воробьёв. Прекрасно помню атмосферу дружбы в экипаже: спортивные соревнования, совместные выходы за грибами, за ягодами, на рыбалку, отдых на песчаных дюнах, походы в тайгу за лимонником и кедровыми орехами, зимние лыжные прогулки. Разумеется, в те дни, когда экипаж отдыхал после дозора в морских глубинах.

В 1973 году К-136 выиграла призовую ракетную стрельбу. А. И. Захаров досрочно стал капитаном первого ранга, а моего отца назначили командиром К-91 в Ракушку. В 1977 году 29‑я дивизия переведена в Конюшково и переименована в 9‑ю. В её состав дополнительно пришли Северным морским путём шесть подводных ракетных крейсеров: К-36, К-61, К-83, К-91, К-99 и К-113.

В 1989 году соединение расформировано, а лодки списаны и разобраны на металл в бухте Чажма Приморского края.

Для справки о К-136.

Заложена на стапеле судостроительного завода в городе Комсомольске–на–Амуре 19 августа 1958 года. Спущена на воду 10 сентября 1959 года. После ходовых испытаний подписан приёмочный акт 12 октября 1960 года.

Выведена из состава флота и спустила флаг в 1980 году. Через двадцать лет! Без единой аварии, без человеческих жертв».

Задорно звучит песня на волне любимого «Радио России»:

А порой, закрою глаза, и как вчера, вижу лица боевых друзей Петра Молчанова, Игоря Ставицкого, Михаила Горбунова, Николая Чепеля, Владимира Конарева, Александра Моисеева, Владимира Демьяненко, Ивана Герасимова, Вячеслава Стефанова, Николая Пироговского, Бориса Пирожникова, Вячеслава Кротова, Геннадия Терёшкина, Вячеслава Скочкова, Александра Филимонова, Вячеслава Швецова, Юрия Шабунина, Александра Бойко, Владимира Тарантина, Виктора Деревягина и ещё многих, многих других подводников из команды славной К-136. Навсегда остались они в моей памяти молодыми и красивыми, честными и добрыми, верными, смелыми, надёжными, горячо любящими море, флот, Родину и свой боевой корабль.

Всё, друзья! Устал я от воспоминаний и неудобств письма. Четыре общих тетради, исписанных под шелест дождя и свист ветра, плеск волн и птичью разноголосицу, при свете фонаря или пламени костра, согнувшись в палатке, сидя на плоту или пне, вместили в себя четверть века моей изначальной жизни.

Да и к чему ворошить прошлое? Как–то не верится сейчас в те перипетии далёких лет, глядя на мокрые доски настила под ногами, обутыми в «болотники», на тальниковые кусты, залитые половодьем, на отражение в воде бородатого, измождённого и морщинистого старческого лица, на маленького безобидного куличка, деловито снующего по плывущему бревну.

Может, и не я то был вовсе? Не я скакал во весь опор на лошади, прижавшись коленями к её горячим бокам? Не я наматывал на руку конец растяжки, удерживая ракету во время установки смертоносной красавицы на пусковой стол? Не я с трепетом в груди поднимался на борт океанского лайнера, то и дело проверяя в кармане листок–вызов с печатью приёмной комиссии университета?

А я — вот этот! Одинокий скиталец, обской бродяга. И, быть может, был здесь всегда!? А всё остальное — плод фантазии или больного воображения? Сон? Виденное в кино, читанное в книгах? Но картинки памяти вновь и вновь оживают перед глазами помимо воли, заставляют доставать блокнот, торопливо записывать: вдруг они больше не вспомнятся, и тогда забудутся многие имена, и я не назову их, и канут они навсегда в Лету безвозвратно, и никто больше не вспомнит о них.