Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса (сборник)

– Ты плавать умеешь? – спросил я.

– Ни один из скользких силианов, что шныряют в глубинах моря Корус, не чувствует себя в воде лучше, чем Ксодар, – сообщил воин.

– Отлично. Красный юноша, скорее всего, плавать не умеет, – сказал я, – потому что в его краях нет водоемов. Там и челн на воду не спустишь. А значит, одному из нас придется поддерживать парня в море, пока мы не доберемся до судна. Я надеялся, что мы сможем одолеть все расстояние под водой, но боюсь, юноше такого не выдержать. Даже храбрейший из красных марсиан до ужаса боится глубины – прошли века с тех пор, как они видели озеро, реку или море.

– А краснокожий пойдет с нами? – спросил Ксодар.

– Да.

– Хорошо. Три меча лучше, чем два. Особенно когда третий товарищ столь же искусно владеет мечом, как этот парень. Я много раз наблюдал, как он сражался на арене во время ритуалов Иссу. И пока я не увидел, как бьешься ты, мне казалось, что лишь он один способен на подобное. Глядя на вас, можно подумать, что вы учитель и ученик или отец и сын. Тем более что он немного на тебя похож. Это особенно заметно во время схватки – та же мрачная улыбка, то же безумное презрение к врагу в каждом жесте, в каждом взгляде.

– Так или иначе, Ксодар, он великий воин. Мне сдается, с нами троими весьма трудно будет совладать, а если бы еще и мой друг Тарс Таркас, джеддак Тарка, был с нами, мы могли бы пройти по всему Барсуму из конца в конец, даже если бы против нас восстал целый мир.

– И восстанет, – усмехнулся Ксодар, – как только они узнают, откуда ты взялся. Это одно из суеверий, которое Иссу внушила доверчивым простакам. Она действует через священных фернов, которые точно так же в неведении относительно ее истинной сущности, как и барсумиане из внешнего мира. Ферны особым образом получают ее приказы – они написаны кровью на странных пергаментах. Одураченные бедняги думают, что это некие откровения от богини и приносят их сверхъестественные посланцы, поскольку находят эти указания на охраняемых алтарях, к которым никто не может подойти незамеченным. Я сам видел такие указы и доставлял их. От храма Иссу к главному храму Матаи Шанга ведет длинный подземный ход. Его много веков назад выкопали рабы перворожденных – в такой секретности, что ни один из фернов даже не подозревает о его существовании. А храмы фернов при этом разбросаны по всему цивилизованному миру. Их жрецы, которых никто никогда не видел, проповедуют людям учение о таинственной реке Исс, о долине Дор и затерянном море Корус, и злосчастные отправляются в добровольное паломничество, что лишь прибавляет богатства священным фернам и увеличивает количество их рабов. А имущество фернов в свою очередь достается перворожденным – те просто отбирают все, когда считают нужным. Время от времени чернокожие совершают набеги и на внешний мир. Именно тогда они захватывают в плен красных женщин из самых знатных семейств, а также новейшие воздушные суда и опытных мастеров, которые их построили, чтобы те могли сделать еще множество таких же. Мы – раса, вовсе ничего не создающая, и это предмет особой нашей гордости. Для перворожденного заниматься ручным трудом или что-то изобретать – преступление. Это удел низших, которые живут лишь для того, чтобы перворожденные могли наслаждаться долгими годами жизни в роскоши и праздности. Для нас имеет значение только война; если бы не она, то перворожденных стало бы больше, чем всех других существ на планете, и Барсум просто не смог бы их прокормить. Впрочем, насколько мне известно, ни один из чернокожих никогда не умирал естественной смертью. Наши женщины могут жить вечно, однако они нам надоедают, и мы их заменяем другими. Одна только Иссу защищена от смерти. Она живет уже бесчисленные века.

– А разве другие барсумиане не могли бы жить вечно, если бы им не мешала идея добровольного ухода к реке Исс по достижении тысячелетнего возраста? – спросил я.

– Должно быть, именно так, они ведь принадлежат к тому же виду, что и наша раса. Надеюсь, что буду жить долго, чтобы сражаться за них, искупая грехи, совершенные мной по неведению, из-за ложного учения.

Когда он умолк, над водами моря Омин разнесся таинственный звон. Я уже слышал его в этот же час накануне вечером и знал, что он означает конец дня, когда местные жители расстилают на палубах кораблей шелковые покрывала и засыпают глубоким сном.

Наш страж совершил последний обход по камерам. Его сегодняшние обязанности на этом закончились, тяжелая дверь тюрьмы закрылась за ним – мы остались одни на всю ночь.