Виктор Бондарчук - Афган, любовь и все остальное

– Наверное. Я же двух патрульных избил, чтобы к ней вырваться.

«Понятно. Лямур значит конкретный. Это в общем то святое. Ладно, скажу по секрету. Она первокурсница мединститута. Только что поступила. Обидно, одну меня никто не любит, только трахают с удовольствием.

– Но и ты совсем не против этого удовольствия.

– Да уж. Скажи, а почему ты на меня в ресторане не запал? Я же ни сколько ее не хуже.

– Я с детства белокурых женщин, таких как Марлен Монро обожаю. А кого обожаешь, того и опасаешься, если не сказать боишься. Я на тебя глаза боялся поднять.

– Мудрено врешь, а все равно приятно. И за это спасибом не отделаешься. Давай еще раз все повторим. Кстати, меня Зоей звать. – нерешительно положил руку на ее мягкий и такой нежный до бархатистости животик. Женщина закинула мне руки на шею, обняла и жадно прильнула всем телом. – вот дела то. Это оказывается сильнее меня, всей моей хваленой силы воли.

На улице я оказался в восемь утра. Зое на работу к девяти. Утро хмурое и довольно прохладно. До дому мне далеко, но я иду пешком. Надо привести мысли в порядок. Злюсь и психую. Ну почему у меня все ни как у людей. Задаю себе этот вопрос наверное уже в десятый раз и не нахожу ответа. Мог бы просто пойти в ресторан, познакомиться там с этой белокурой Зоей. И все было бы у нас все как у всех. Подружили бы недельку – другую. А там и в постель. Пожили полгода и расписались бы. Вот вся и недолга. А сейчас в душе сумбур и разруха. И любовница понравилась, и другая перед глазами стоит. И взгляд ее осуждающе – презрительный прямо чувствую. Надо прекращать с пьянкой, а то виденья в моей контуженой башке пропишутся на постоянку. Мне дело надо делать, впрягаться в работу. Ведь я планирую выйти в большие люди. А пока делаю такие ляпы, от которых до провала всего один шаг. Попади я этой ночью в комендатуру, с меня бы точно погоны сорвали бы, оставили себе. А в них две штуки «зеленью». А это считай «Жигуленок» свежий с рук можно купить. Про машину я мечтал еще с самого начала службы. Мне и сейчас кажется, будет машина —будет все. Ладно, хорош этим терзаться. Все прошло и ладно. Вот только на будущее надо выводы сделать и не дрочить судьбу понапрасну. И так уже сколько раз на краю был.

Мама довольна что я трезвый. Много ли родителям надо. Кормит завтраком, наливает стопку водки, от которой я отказываюсь. Опять же ей на радость. Прилег на диван и отрубился. Оказывается последние сутки были довольно суетливыми, ведь никогда днем не спал. Проснулся в два часа дня. Открыл глаза и сразу вспомнил вчерашнее. И настроение плохое, и на душе тоска – печаль. Сон четко помню. Приглашаю Катю в ресторане на танец, а она головой качает, мол нет. Хочу ее за рук взять, а она ускользает. И вообще на меня не смотрит. А вот Зоино лицо в деталях вспомнить не могу. Льняные волосы все собой заслоняют, мягкий бархатный животик и такая же мягкая грудь, в которую так приятно уткнуться лицом. И сразу желание пронзает. Я ее хочу и очень сильно. И знаю наверняка, что никогда больше там не появлюсь. Все у меня не по человечески. Все не так как у всех. А может я не такой как все? Ведь вышел из афганской мясорубки почти без потерь. Почему меня жизнь кидает в такие заковыристые ситуации, что потом приходится терзать душу воспоминаниями. И бархатный живот любовницы, его такая желанная мягкость, сразу напомнили живот иностранки, которая попала в кровавую переделку и под ствол моего автомата. Но до этого успела пальнуть в меня два раза из тяжелой «Беретты». И с расстояния всего то в пять метров, пока я не приблизился вплотную. Мое счастье, что она не умела стрелять. А глянув в мои глаза и черный зрачок автомата, мгновенно упала на колени и обхватила руками мои бедра. Плачет и расстегивает мои брюки судорожными движениями, отрывая пуговицы. Охваченный желанием, прямо как наяву, вижу узкую тропинку огибающую скалу. Женщина на коленях, спрятала мокрое лицо в ладони, и наверное молит Бога, чтобы этим она заработала себе жизнь. И на фоне серых камней так неестественно светит белизной ее роскошный зад. Я сзади, моя левая рука жадно ласкает ее живот и упругие маленькие груди. А правая вцепилась в «Калаш», готов палить по любому, появившемуся на тропе. И Зоя, и та иностранка, совершенно разные по возрасту, по комплекции и по всему остальному. Но их сближает одно, они удовлетворяли мужчину против своей воли. Тогда была всего минута – другая близости, смерть стояла совсем рядом. А вот на тебе, прошло почти полгода, а все запомнилось с фотографической четкостью. И пугающая мысль гремит колоколом, надо забыть про стопки, чтобы выкинуть из памяти эти навязчивые воспоминания. Завязать с пойлом раз и навсегда, тем более что у меня к этому делу нет особой тяги.