Анна Туренко - Когда подует ветер

Томас подошел к друзьям и на секунду остановился, все еще глядя на Элю. Он подумал: «Мы столько лет вместе. Почему раньше я не замечал ее?» Потом он открыл дверцу машины и плюхнулся на водительское сидение.

– Ну, что? Заждались? – спросил он весело, сам поправляя зеркальце заднего вида так, чтобы ему было видно Элю.

Серге возмущенно ответил:

– Томас, ты обнаглел! Сколько можно? Если ты учишься лучше всех на курсе, это не значит, что ты должен всем решать контрольные.

– Ну, во-первых, лучший ученик на курсе не я, а ты, – ответил Томас. – А во-вторых, не всем, а только Мадлен. Я же не виноват, что ты хоть и отличник, но жуткий зануда и никак не хочешь отступить от своих принципов.

Томас, естественно, шутил, но у Серге всегда было болезненным самолюбие и поэтому он обиделся. Покраснев от колкого замечания друга, он проговорил:

– Я никогда не отступлю от своих принципов. Как всегда считал и считаю сейчас – каждый должен постигать учебу своим умом. А списанные контрольные и липовые дипломы только увеличивают число непрофессионалов. Поэтому я никогда не поощрял списывания тем, что сам не давал списывать. Представь себе, что такая вот Мадлен спроектирует и построит дом, в котором будешь жить ты вместе со своей женой…

Ребята так и покатились со смеху. Пример был приведен не случайно. Парни учились на отделении архитектуры и градостроительства. Правда, Серге собирался на будущий год перевестись на отделение теоретической физики. Для его ученого ума это было ближе. Эля училась тоже на архитектурном, а Кетни в Высшей медицинской школе университета по специальности микробиолог.

Серге продолжал как ни в чем не бывало:

– И вот, по вине такого горе-инженера в доме рушится потолок и балка падает на твою жену. Что ты на это скажешь?

Томас постарался сдержать смех, и все же ирония в его голосе выдала его.

– Печальная история, – констатировал он. – Только такого не будет никогда. Потому что дом себе я построю сам. И потом, Серге, не будь таким уж чересчур конкретным. Мадлен не будет ничего строить или проектировать. Она засунет свой диплом в пыльный комод и благополучно выйдет замуж за какого-нибудь миллионера. Ну, что, как тебе моя история? – Он улыбнулся другу и завел машину.

– Я мыслю глобальными масштабами, – проговорил Серге, – а ты слишком приземлен и видишь только себя.

– Успокойся. Я не просто решил ей контрольную, но и указал ей на ее ошибки. Наверное, сейчас она их прорешивает.

– Нет. Полетела в Лос-Анджелес, на пляж, искать миллионера, – буркнул в ответ Серге.

Ребята опять рассмеялись.

– Ну, все, все, хватит спорить, ребята, – проговорила Кетни. – И, кстати, отличная идея. Поехали в этом году тоже в Лос-Анджелес. В прошлом году было здорово!

– Посмотрим… – неопределенно ответил Томас.

– А сейчас поехали в горы – на наш водопад. Жара невыносимая. Я хочу купаться. Только там нет туристов.

Ребята с большим энтузиазмом поддержали ее идею. И только Томас покачал головой:

– Я не могу. Конечно, если хотите, я заброшу вас. Но потом у меня дела.

Эля в замешательстве закусила губу. Ей не хотелось, чтобы он покидал ее сегодня. И Кетни, как будто поняв ее мысли, загнусила:

– Томас, ну, какие у тебя дела могут быть сегодня? Мы ведь сдали экзамены. Поехали, купим какого-нибудь пунша и оторвемся.

– У меня встреча с Луисом и ребятами. Мы едем кататься на роликах.

– Ах, так! Меняешь нас – своих закадычных друзей на… – Кетни не могла придумать определения.

– На таких же закадычных друзей, – закончил за нее Томас. – Ну, не обижайся, подружка. Мы уже договорились.

И тут свое слово вставила Эльвира. Немного смущаясь, она проговорила:

– А почему ты просишь не обижаться только Кетни? Мы… все тоже хотим, чтобы ты остался сегодня с нами.

Томас оторвал взгляд от дороги и взглянул на девушку в зеркальце заднего вида.

– Эля… – он запнулся. А потом, немого подумав, решительно сказал: – А впрочем, ладно. Едем! Действительно, сегодня наш день. И мы должны непременно отпраздновать успешную сдачу экзаменов.

Ребята дружно закричали: «Ура!» И только Эльвира скромно улыбнулась, все пытаясь заглянуть в зеркальце, за темную затушеванность очков парня. Но ей это не удалось. Глаз его она не видела. Но зато он улыбнулся ей. Она поняла, что именно ей. И она, еще больше смутившись, отвернулась к Кетни. Та заговорщицки ей подмигнула и, наклонившись, прошептала в самое ухо:

– Ты поняла, да? Стоило только тебе попросить его, как он тут же согласился. Чудеса, да и только.