Елена Су - Пещера Восходящего Солнца

***

«Когда ты не спишь несколько дней, все вокруг становится нереальным» – эта фраза из известного фильма стучала в висках уже несколько дней своей абсолютной истиной. Бессонница вернулась, стала еще мучительнее, чем раньше.

Вспоминая встречу с Викой, Антона кидало от безусловной веры в правильность своего поведения до морального уничижения себя, ощущения собственной ничтожности. Сейчас в его жизни все было не так просто и безоблачно, как он пытался показать. И ему все сложнее становилось удерживать шоры на глазах. Он боялся впасть в истерику, если признает правду, правду своего полного, как ему казалось, провала.

Два месяца назад его опустили по карьерной лестнице. Это было разыграно как по нотам. Ему же отводилась роль болванчика, шута, мальчика для битья. К тому моменту Антон достиг высшей планки, исходя из возможностей чужого семейного бизнеса. Начальник отдела.

К его мнению прислушивались: все-таки хорошее образование, да и работа по профилю. Даже несколько смелых масштабных проектов ему удалось воплотить, получив согласие высшего руководства в лице госпожи Сониной и ее мужа. Конечно, пришлось попотеть, доказывая их выгоду для компании, и несколько раз решение откладывалось. Но в большинстве случаев выигрывал Антон. Как правило своей осторожностью, умением ждать, и по-настоящему хорошими знаниями экономических аспектов коммерческой деятельности. Хвалить подчиненных в компании было не принято, но его удовлетворял сам факт победы.

В отдел к Антону взяли нового сотрудника. Юноша с копной кудрявых каштановых волос, мечтательно-отстраненным взглядом, по имени Миша, невыгодно отличался от других менеджеров. Так как потребности в кадрах не было, Антон решил аккуратно навести справки, откуда это чудо на него свалилось. Удалось узнать самое главное: малыш не состоял в родстве с владельцами компании Сониными. А это означало: привилегий он лишался полностью. Антон ввел его в коллектив, прикрепил к наставнику, и будни потекли своим чередом. На второй неделе после начала работы Миша заболел. На звонки не отвечал, в офис явился в следующий понедельник цветущий, загорелый и еще более безразличный к работе. Антону это не понравилось, хотя больничный лист Миша предоставил. А потом начались бесконечные опоздания с неуклюжими извинениями, которые вскоре заменило простое пожатие плечами. «Ну, так вышло» – равнодушно говорил он при этом, глядя прямо в глаза Антону. «Я тебя уволю, если будет так продолжаться», – злился Антон и получал в ответ очередное пожатие плечами. К тому же наставник Миши уже выл от своего подопечного. Тот активно кивал и угукал, когда ему объясняли особенности работы, но когда доходило до дела, Миша, не вникая в суть, сразу подходил к наставнику и просил помощи. При этом задавал такие вопросы, что становилось ясно: он пропустил все мимо ушей.

Антона, конечно же, такое положение вещей не устраивало. Он про себя называл Мишу обузой на окладе и еще одним крепким словцом. Так как ни разговоры, ни просьбы, ни приказы не имели действия, он решил предложить своему руководителю уволить Мишу. Сделал он это незамедлительно, как только удалось попасть на прием.

На следующий день его вызвала к себе госпожа Сонина. Такое событие случалось крайне редко, только в исключительных случаях. В кабинете присутствовали коммерческий директор, директор по развитию, директор по международным отношениям, непосредственный начальник Антона и господин Сонин. «Странный состав», – подумал Антон. Присесть ему не предложили.

– Твой отчет. Как это понимать? Что это?! – шипела угрожающе Сонина.

Она кинула файловую папку на стол, бумаги проехали до середины, и начальник Антона заботливо пододвинул их к нему. Антон смотрел на цифры в отчете и не мог понять, что здесь не так. Стандартный отчет, который стряпался каждый месяц исходя из чуть приукрашенной реальности. Причем приукрашенной по приказу его непосредственного руководителя, являющегося племянником госпожи Сониной. Но даже это не тянуло на встречу такого высокого уровня. Корректировались абсолютно все отчеты, но адекватно, чтобы это не имело глобального влияния на картину в целом. Так сказать, тюнинг при фирменном заводском фарше.

– Я хотел бы узнать, в чем именно состоит ошибка? – аккуратно поинтересовался Антон. – Что не так?

И на него обрушился ушат грязи. Госпожа Сонина не стеснялась в выражениях. Он стоял и смотрел на женщину под пятьдесят, с продуманным макияжем, в деловом костюме с глубоким неделовым декольте и перекошенным от злости лицом. Антон, оглушенный, не понимал, за что его так жестко опускают. Весь этот крик, мат молодящейся дамы, вальяжно развалившиеся в креслах мужчины, отчет в руках и запах офисного ковролина – все это смешалось и существовало при этом как-то по отдельности. Антон как будто видел себя со стороны. Доказывать что-либо было бесполезно, даже открывать рот – бесполезно, все равно что свидетельствовать против себя в суде.