Василий Лягоскин - Дома мы не нужны. последняя битва спящего бога

И только когда внизу заревел грозно дизельный движок, и шум его начал удаляться от лагеря, парень поднял голову. Поднял, чтобы убедиться – несуразный броневичок медленно ползет меж холмов, а за ним бредут, подталкиваемые прикладами, с десяток фигур в длинных женских одеяниях – все, кого бандиты оставили в живых.

– Понятно для чего, – пробормотал парень, лихорадочно размышляя, что сейчас ему делать, учитывая, что броневик полз в сторону индейского лагеря.

А оттуда ведут следы «Навигатора» к его друзьям! Ринат закрыл глаза и мысленно воспарил к небу, подобно орлам, которые нарезали круги очень далеко – запомнили, наверное, место, где один за другим падали вниз их мертвые собратья. И у него получилось! Он словно нарисовал план – вот эта груда камней; вот след броневой машины, затаптываемый голыми ступнями и подошвами американских армейских ботинок (точно – американских!). А вот – их лагерь, в центре которого опасно кренилась Сююмбике.

Тренер Акимбетов никогда в жизни так не бегал. В голове словно огненной иглой был нарисован треугольник, к одному углу которого медленно приближался моторизированный отряд бандитов с пленниками, а к другому бежал он сам, понимая, что неторопливость броневика смахнет словно рукой, когда он станет на след «Навигатора». Если верить этой «карте», то расстояние до родных стен древней башни не превышало семи километров. А если еще и не торопить невидимый секундомер, который отсчитывал секунду за секундой, получилось, что парень намного перекрыл мировой рекорд в беге по пересеченной местности.

Лица друзей, как раз усаживающих вокруг скромного стола (того самого, что защитил их в первые, самые страшные минуты пребывания тут), вытянулись от удивления при виде остановившегося рядом товарища. Особенно изумлен был Салим – ведь он был уверен, что Акимбетов вернется не скоро.

– Собираемся, – прохрипел марафонец, не дожидаясь, пока восстановится дыхания, – враги!

– Какие враги, – очень неспешно и чересчур вальяжно, на взгляд Рината, повернул к нему круглое лицо Абдусамат, – все враги улетели. А прилетят – у нас вот что есть.

Он потряс перед носом Акимбетова балясиной, и это взбесило парня.

– Встать! – вспомнил он вдруг, как «воспитывал» духов, ступив на первую ступеньку командной лестницы в армии, – бегом собираться!

И столько было в его голосе неприкрытой тревоги за товарищей, за маленьких детей, что все вокруг замелькало с немыслимой скоростью. Вот когда пригодился огромный багажник внедорожника; и шикарные сиденья тоже, в которых удобно расположились семь взрослых и двое детей – все, кроме человека, взявшего на себя бремя командования.

– Гони! – захлопнул он дверцу водителя – Салима, – вон в том направлении.

План в голове Рината так и не рассеялся, и сейчас его рука показывала в направлении, противоположном углу пропасти

Он резонно предположил, что это будет самая длинная прямая, по которой сможет здесь проехать автомобиль, если впереди его тоже ждет обрыв.

– А ты? – стекло внедорожника поползло вниз, и на парня уставились девять пар глаз.

– А я, – усмехнулся Акимбетов, – начинаю войну против американцев… Партизанскую войну…

– А потом, – парень напротив командира переступил ногами, ведь команда «Вольно!» для сержанта Советской Армии позволяло это, – мы действительно попартизанили немного.

Он нагнул упрямый лоб вниз, наверное чтобы скрыть гримасу ненависти к бандитам. А рядом встал огромный парень с открытым лицом, напоминавший чем-то доктора Брауна – квадратным подбородком, наверное. Этот солдатский опыт если и имел, сейчас его никак не афишировал.

– Что значит немного? – громко возмутился он, фыркнув, – да америкосы плакали от него – человек двадцать наш Ринат кончил, пока мы петляли между горами, отвлекая их.

– Не двадцать, а всего четверых, – хмуро поправил его сержант Акимбетов, – больше никак было не подобраться. С одиночками справился, даже оружие раздобыл (он потряс автоматической винтовкой), а к их главарю даже на выстрел не решился приблизиться, – он помолчал, и все таки признался, – побоялся. Этот гад, кажется, безо всякого оружия может на расстоянии убить человека. Не знаю как, но может.

Он посмотрел с надеждой на Кудрявцева, и тот улыбнулся, показывая, что парень не свихнулся во время кровавой бойни, развязанной американцами.

– А почему, кстати, американцы? – вмешался в разговор профессор Романов, – ведь ты не понимаешь ни слова по-английски?