Максим Мейстер - Виток клубка

– Что ты сказал? – откликнулся Шанта, увлеченный игрой. – Ах, ты! Уже три-ноль в вашу пользу! – возбужденно выкрикнул он, когда очередная лепешка бухнулась на землю мимо блюда, которое он опоздал подставить на какую-то долю мгновения.

– Да нет, ничего… – Горакша грустно следил за соревнованием. Он думал, что хорошо, конечно, быть учеником великого йога, но не присутствовать на смерти собственного отца, не зажечь его погребальный костер…

– Ага! Три-один!

Через какое-то время Шанта набрал нужное количество навоза и пошел по своей тропинке обратно, сказав Горакше:

– Еще увидимся. Я за едой скоро пойду.

Выполнив необходимые процедуры на берегу, Шанта взобрался на холм. Посмотреть, чем занят Муни. «Хорошо, – подумал он, видя, что учитель неподвижно сидит под деревом. – Господин в глубоком самадхи, можно подольше задержаться в деревне». И Шанта легким шагом направился обратно, сунув под мышку то же блюдо.

Муни знал о своем ученике все. Каждое воплощение с ним были одни и те же проблемы. Муни иногда размышлял, почему духовный прогресс его ученика идет так медленно. Вот уже десяток жизней ему никак не удается развить вкус к медитации. «Все бы ему развлекаться да за девками бегать, – с досадой думал Муни, вспоминая некоторые предыдущие рождения Шанты. – Может, просто виновато молодое тело?.. Интересно, быть может, в следующий раз попробовать родиться так, чтобы он был старше меня?» Мысль казалась увлекательной, но дикой, поэтому Муни не стал ее развивать. «На самом деле мое собственное развитие тоже замедлилось. У меня даже создается впечатление, что я уже несколько жизней топчусь на месте… Виноват здесь не только мой ученик, на обучение которого приходится тратить время, но и я сам – что-то я делаю не так. Может, в моей духовной практике какой-то изъян? Но разве может быть не прав великий Шанкара?» Мысль о том, что имперсональная медитация несовершенна, выводила из себя даже такого закаленного йога, как Муни Бабу. «В конце концов, я не Шанкара и не могу ожидать, что моя практика даст результаты в течение каких-нибудь двух-трех жизней. К тому же я отвечаю за судьбу моего подопечного, моего ученика, которого я также должен освободить от цепей кармы, вырвать из водоворота самсары!»

Впрочем, все было не так плохо, как думал Муни. Случались у него и весьма успешные периоды медитации, когда он получал очень глубокие впечатления. Например, недавно ему почти удалось на мгновение слиться с брахмаджьоти, светящейся безличной сущностью. Это было так удивительно, что йог долго не мог прийти в себя. Удивительное состояние отсутствия заворожило его. Муни хотел вновь и вновь ощущать неощутимое. Он с удвоенными силами погрузился в самадхи почти на два месяца, но излишнее волнение помешало ему достичь желаемого состояния. Муни вышел из медитации, чем несказанно обрадовал ученика, который уже оставил надежды на возвращение гуру.

Но потом, когда досада от неудачи прошла, в йоге проснулась гордость: «Все-таки я достиг! А дальше – дело техники…». Но «техники», видимо, не хватало. Отсюда и проистекало недовольство Муни собственным духовным прогрессом и выбранной практикой.

Вот и сегодня беспокойство, связанное со смертью отца Шанты и судьбой ученика, выводило ум йога из равновесия…

Шанта возвращался в деревню. Он не знал, что сделать в первую очередь: поразвлечься с друзьями или сначала собрать пожертвования для гуру. Шанта даже остановился посреди дороги, раздумывая как ему поступить. Он прислушался к себе и понял, что очень голоден. «Ну ладно», – решил он и весело пошел дальше, напевая любимые молитвы на мотив популярных деревенских песенок. Получалось забавно, хоть и на грани оскорбления.

Проходя мимо свинофермы, Шанта услышал дикий визг и с интересом забрался на свой наблюдательный пункт. Фермер резал свинью. Она вырывалась и визжала: не хотела умирать. Шанта с отвращением и удивлением смотрел на эту картину. «Неужели этот человек так глуп? Он даже, наверное, не понимает, что делает! – Шанта был взволнован. – Ведь с ним будут делать то же самое! Как можно не понимать – даже я понимаю, что любое действие откликнется с той же силой… Неужели он не понимает: страдания этой свиньи никуда не денутся, они не могут просто исчезнуть, они должны быть компенсированы, иначе нарушится порядок во Вселенной, как говорил мне учитель. Все должно быть уравновешено. И страдания этого существа, его страх, его агония, должны будут проявиться в страданиях, страхе и агонии того, кто стал их причиной. Причина создает следствие, а следствие несет в себе причину следующих действий. И этот круг необычайно сложно порвать. Но если нельзя порвать, зачем порождать следствия своими сегодняшними действиями, ведь эти следствия будут причиной следующих следствий… И если не возможно порвать… то надо действовать так, чтобы следствия были приятны и порождали причины, создающие приятные или нейтральные следствия?.. – Шанта запутался в своих мыслях, в которых были перемешаны наставления гуру и собственные измышления. – Но если у этого несчастного свинаря прошлая причина была в том, что сейчас он должен заниматься деятельностью, которая станет причиной его дальнейших мучений? Ведь он не может нарушить следствия, которые уже проявились в его теперешней деятельности, он должен их компенсировать. И при этом он создает следствия, которые в дальнейшем будут причиной его следующей деятельности. Он уже не может создавать благоприятные причины, он должен действовать так, что следствия его теперешней деятельности будут ужасными. И не может он действовать сейчас так, чтобы в будущем не страдать, потому что теперешняя деятельность зависит от прошлых причин, она просто следствие. Но когда-то ведь эта цепочка началась?»