Константин Белослудцев - Трещина

Грик шел вперед, вышел из деревни и, когда яркое солнце уже начало скрываться за горизонтом, услышал шаги впереди себя. Странник осторожно, чтобы его не заметили, стал подбираться к шагам ближе и, поднявшись на небольшое возвышение в земле, увидел человека, неловко шагавшего в сторону холма на западе. Он постоянно вертел головой из стороны в сторону, пугаясь каждого шороха в траве или в лесу. Вечер уже, поэтому на нем была надета вязаная шапка, скрывающая под собой коротко-стриженные каштановые волосы. Теплая шерстяная кофта, черные штаны из сукна, тяжелые кожаные ботинки и сумка со спальным мешком – вот все, что на нем было надето. Грик присмотрелся к нему внимательней и увидел, что у него нет при себе даже оружия, которое в Нозинге является необходимым атрибутом каждого странника.

– Эй, парень, стой! – крикнул он с небольшого холмика, который, возможно, был чем-то вроде большой братской могилы.

Парень, вздрогнув, обернулся и, увидев Грика, испустил облегченный вздох. Взглянув на него своими еще совсем молодыми глазами, он улыбнулся.

– Я думал, что вы – чудовище, – услышал Грик, – Хорошо, что это не так.

Парень назвался Мейком и, как сам сказал, был в Нозинге впервые. Он, представляясь Грику, говорил с глубоким уважением, понимая, что странник живет в этих землях уже давно и много чего, что могло бы помочь новичку, знает. Видя в Грике человека примерно того же возраста что он сам, Мейк сразу понял, что ему повезло.

– Извините, я еще мало чего знаю про Нозинг, – сказал он после краткого знакомства, – Вы не могли бы помочь мне добраться до Кратора?

– Знаешь, лучшей помощью было бы отправить тебя обратно, как можно дальше от Нозинга, но ты, как я вижу, этого не хочешь, – ответил Грик, – Так ведь?

Парень утвердительно кивнул.

– Тогда ладно, помогу, – пожал плечами странник, – Нам все равно по пути. Тебе лет-то сколько?

– Шестнадцать, – улыбнулся он.

«Почти как мне, когда я только пришел сюда, – подумал Грик, – Не буду отговаривать паренька. Пусть увидит, что здесь творится, и сам решает, что ему делать».

У Мейка был наивный, как у ребенка, взгляд. Он постоянно шутил, и ему удалось даже пробить темный барьер грусти в голове Грика, отчего тот после долго времени, проведенного в горе, начал улыбаться.

Хоть Мейк и выглядел веселым, в Нозинг его заставила прийти, как и Грика, страшная беда, от последствий которой он избавиться не сумел.

Но вида он пока не подавал, поэтому Грик посчитал, что Мейк довольно хороший человек, и быстро с ним сдружился. Они нашли общий язык и разговаривали только на их одних интересующие темы, которые в большинстве своем касались того, как выжить в Нозинге. После того, как Грик рассказывал что-нибудь полезное, Мейк отвечал ему веселым анекдотом или говорил о том, что сам знает о Нозинге.

– Хотите еще один анекдот? – спросил он, когда Грик рассказал ему о трехглазых чудовищах.

– А почему бы и нет? Давай, рассказывай. Время-то как-то нужно скоротать.

– Задержалась как-то одна маленькая девочка у своей подруги. Смотрит в окно, а уже ночь наступила. Решила она тогда идти домой короткой дорогой, которая проходила через старое кладбище, на котором никого не хоронили уже много лет. Так вот, идет она, идет, и вдруг, у самых кладбищенских ворот встречает глубоко-старого дедушку, у которого потом просит помощи. «Помогите мне пройти через это кладбище, – говорит, – А то я мертвецов боюсь», а удивленный старик ей в ответ: «А зачем нас бояться?»

Грик улыбнулся. Ему хотелось засмеяться, но положение было не то. Как он мог смеяться, если его жена мертва всего два месяца? «Ее кости, наверно, все еще покрывает мертвая плоть, – невольно подумал он, – Проклятье…»

***

Через два часа наступила темнота, и они, пройдя еще немного, решили устроить ночлег. Осенью солнце уходит рано, когда до ночи еще долго, но Грик, находясь в пути, привык ложиться спать в восемь или в девять часов вечера. Определять время ему помогали его наручные часы – величайшее и довольно дешевое изобретение, ставшее настоящим открытием в инженерии. Единственным их недостатком было то, что их, время от времени, приходилось заводить, чтобы стрелки исправно выполняли свое назначение.

– Костер разводить не будем, – сказал Грик, – Мало ли, кто-нибудь недоброжелательный увидит его.

Мейк вызвался дежурить первым. Грик не стал с ним спорить и, укрывшись теплым одеялом, лег спать. «Пусть молодые дежурят, – подумал он, хотя был старше Мейка всего на три года, – Для него это будет первым испытанием».