Сергей Климов - Как я чёрта искушал

– Хранитель, да ты что!

– А вот то! За державу обидно! Ведёшь себя, как бестолковый тупица, которому всучивают просроченный испорченный товар, а ты и рад без памяти! Дурак ты, как в плохом, так и в хорошем смысле.

– В хорошем – это типа как Иван-дурак?

– Типа как он, – передразнил меня ангел. – Почему у него и царевна женою оказывалась, и полцарства всегда добыть умел, и злодеев одолевал? Неужто потому что дурак в буквальном смысле? Тогда почему его «умные» братья этого не достигали? Всё ведь на отцовском добре почивали! А потому, что рассуждали банально, от ума да привитой морали. А у самих за душой – пустота да и только. А «дурак» – оно-то обидное слово, кто такое ярмо носить хочет? Да только за словом этим вся разгадка и хранится. А вы миллионы деревьев попортили, чтобы на изготовленной бумаге свою многотомную философию расписывать о правильной жизни, а сами – элементарного понять не можете. Думаете, эти сказки детям на ночь читать надо. Да вы бы лучше сами просили своих детей вам их читать!

– Я учту этот факт, – пообещал я.

– Учти, не то в следующий раз по второму уху огребешь.

Во как! Оказывается, и Хранитель у меня строгий. Значит, и на отца обижаться не стоит. Возможно, если бы по-другому было, на меня бы тогда совсем управы не нашлось.

– Пора тебе, Кирилл, – прервал ангел мои размышления. – Вон гляди, тебе уже отец Виталий нашатырь под нос суёт, сейчас очнёшься.

– Куда глядеть?

– В реку. Я сделаю всё, о чём ты попросил.

Я благодарно кивнул.

– Ты только больше голову не бей, а то так и насмерть разбиться не долго, – наставил меня он.

– А как иначе можно с тобой видеться?

– Научишься со временем.

Я подошёл к песчаному берегу и склонился над водой. Где там отец Виталий?

Подошедший следом Хранитель двумя пальцами схватил меня за шиворот и швырнул в воду. Я подскочил как ошпаренный.

– Лежи спокойно, Кирилл! – хлопотал вокруг меня батюшка, не давая возможности подняться. – У тебя голова в крови!

Фу, лучше б я там остался… Опять эта тошнота, голова трещит, да ещё и холодно. Это ж сколько я здесь лежал?

В окончательное сознание я пришёл уже в больнице. Насмерть перепуганные Виталик с Варварой на моей машине доставили меня в ближайшую больничку в нескольких километрах от деревни. Там я хотя бы сумел выспаться вдоволь. Как я и предполагал, у меня было лёгкое сотрясение мозга. Так что пришлось три дня потерпеть всякие уколы-капельницы. Возле меня поочерёдно дежурили то родители, то бабушка с дедом, то мой чёрт, то батюшка с женой. Складывалось впечатление, что у меня обширный инфаркт, а не еле заметное рассечение на лбу. Ну, оно-то приятно, конечно. Значит, ценят и любят.

Родственникам пришлось сказать, что я упал с дерева, а чёрту и батюшке я вообще ничего не объяснил. Они и сами прекрасно всё поняли и с расспросами пока не лезли – щадили мою голову.

Через три дня меня перевезли домой, где я должен был отлёживаться в тишине и покое до полного выздоровления. Хорошо, что я повредил голову, а не другую часть тела, потому что отец в солидарности с моим Хранителем неоднократно порывался дать мне «промеж глаз» за мой неугасимый авантюризм, приводящий к подобным последствиям. То, что я был без притворства слаб, играло мне на руку. На деликатные подходы своих друзей всё-таки выпытать у меня тайные сведения я отвечал неохотно, расплывчато, ссылаясь на головную боль. Я ждал. Пришлось даже намеренно задерживать своё выздоровление и «косить» под всё ещё больного даже после недельной отсидки дома, когда я, в принципе, уже почти поправился и мог спокойно продолжать привычную жизнь. Вот Оли мне не хватало. А как хотелось бы склониться к ней на колени своей буйной головушкой и почувствовать тёплое прикосновение ласковых рук. Я отталкивал от себя невыносимое чувство тоски и угнетённости, понимая, что долгожданная встреча может и не наступить, и я навсегда лишусь её взгляда заботливых и любящих глаз.

С каждым днём настойчивость священника и чёрта возрастала всё больше, и мне пришлось отключить телефон и оставить их визиты безо всякого внимания. Я перестал открывать им дверь, и они уходили восвояси, так и не встретившись со мной. А что я мог им сказать? Что я всех подвёл под монастырь, заключив сделку с демоном, которая выгодна только мне? Что Борьке пора собираться в ад, а Варвара никогда не вспомнит прошлое, потому что, по моему условию, душа Адамова будет заточена в пустыню мрака? И при этом ещё дебильно улыбнуться, пожать плечами и сказать: «Вы же должны были понимать, с кем связывались, я же искуситель!»