Томас Майн Рид - Жилище в пустыне (сборник)

Мы поднялись, по обыкновению, на рассвете, позавтракали котлетами и подкрепились кофе. Потом задумались, что бы такое неотложное предпринять. Мясом мы были обеспечены на самую длинную дорогу; оставалось придумать, как его консервировать. Задача нелегкая, принимая во внимание, что у нас не было ни крупинки соли. Трудность казалась непреодолимой. Я говорю: «казалась», ибо тотчас же вспомнил способ заготовлять мясо впрок без употребления соли – способ, применяемый испанцами и вообще в странах, где соль редка и дорога. Особенно охотно им пользуются трапперы и охотники, когда им нужно консервировать мясо бизона или другого зверя, которого посчастливилось убить. Засушенное таким образом мясо называется по-испански «тасахо».

Мы с Куджо принялись за дело. Прежде всего развели большой костер, подбросив в него как можно больше свежих, только что наломанных ветвей. Пламя, конечно, тлело медленно и сильно дымило. Затем мы воткнули в землю несколько колышков вокруг костра и обвязали их веревкой. Части туши лося были сняты с деревьев, кости отложены в сторону, а мясо разрезано на длинные ломти, фута в три каждый. Эти ломти мяса мы подвесили к веревкам, предоставив их действию дыма и жара, пышущего от костра с тем, чтобы они коптились, но не жарились. Нам оставалось лишь присматривать за огнем, быть готовыми к нападению волков, а также отгонять собак, которые покушались на мясо, подвешенное к веревкам. Дня через три мясо лося было великолепно прокопчено, и мы были уверены, что оно не испортится даже за самую длинную дорогу.

В течение этого времени мы держались в непосредственной близости от лагеря. Охотой мы могли увеличить свои мясные запасы и внести кой-какое разнообразие в свое меню, но наши насущные потребности были обеспечены. Кроме того, решено было беречь до последней крайности порох и тратить его лишь в самых серьезных случаях; и, наконец, по соседству обнаружены были следы медведя и пантеры.

Нам отнюдь не улыбалась встреча с такими гостями в непроходимом девственном лесу, и во избежание ночного посещения, больше всего опасаясь незваных гостей во время сна, мы опоясали лагерь огнями, поддерживая костры до самого утра.

Однако мы не терпели недостатка в свежей дичине, притом в самой изысканной и разнообразной. Мне удалось подстрелить дикого индюка 31, который забрался к нам на лужайку вместе с товарищами и дал взять себя врасплох. Это была большая жирная птица фунтов двадцать весом, и вы мне поверите на слово, что мы съели ее с неменьшим аппетитом, чем неповоротливых индюшек, которые кудахчут у фермерши на птичьем дворе.

На третий день лосиное мясо прокоптилось. Мы сняли его с веревок и небольшими свертками погрузили в фургон. Теперь мы ждали, чтоб отдохнули животные. С утра до вечера бык с лошадью паслись на сочном лугу у нас перед глазами; они уже начинали заметно жиреть, и, глядя на них, мы радовались быстрому выступлению.

Как призрачны, однако, бывают человеческие надежды: в ту самую минуту, когда мы так ликовали, надеясь выбраться из нашей девственной тюрьмы, совершенно непредвиденное обстоятельство отсрочило отъезд на долгие годы.

Дело происходило за обедом, на четвертый день нашего прибытия в котловину. Мы кончали обедать. Мария с Луизой беспечно резвились на зеленой лужайке.

Мы с женой говорили о маленькой Луизе, о трагической гибели ее родителей, которые, по нашим предположениям, были убиты краснокожими. Следует ли скрывать от девочки участь отца и матери или же, когда она подрастет, рассказать ей печальную историю? Затем мы перешли к смерти моего друга, шотландца. Мы направлялись в чужую страну, где у нас не было ни близких, ни знакомых, даже языка этой страны мы не понимали; кроме того, условия жизни там были тяжелые и для коренных обитателей, а тем более для пришлых людей. Что с нами станется? Будущее внушало нам самые горькие опасения; но недолго пришлось нам терзаться.

– Не бойся, – сказала храбрая жена, взяв мою руку и поглядев на меня с нежностью. – Преодолев столько трудностей, мы можем смело глядеть в лицо будущему.

– Милая Мария, – ответил я, ободренный ее словами. – Ты права: не будем унывать!

В это самое мгновение со стороны леса послышался странный звук. Отдаленный вначале, он постепенно приближался, похожий на рев обезумевшего от страха и боли животного. Я оглянулся: одна только лошадь паслась на лужайке. Рев из лесу становился все сильнее и яростнее; несомненно, это мычал бык. Но что с ним случилось? Вновь послышался этот ужасающий рев, причем было ясно, что бык ревет на ходу и приближается к нам.