Евгений Михайлов - Бубен из кожи дракона

– Нет, попытаюсь пробиться к пещере, может путь домой открылся, – и с громким криком он бросился в жаркое пламя, накинув на голову пустой кожаный мешок. Проскочив огонь, он продолжил бежать к скале, а достигнув ее стал быстро подниматься вверх. Его одежда, и самодельная обувь тлела, но он продолжал движение вверх.

– Не уйдешь, учитель смерти, я предусмотрел и эту возможность – радостно захохотал Терран, и камни зашевелились под ногами у Федьки, и из-под камней полезли полчища муравьев.

Федька, весь покрытый с ног до головы шевелящимся ковром, продолжал движение вверх, стряхивая с себя муравьев и крича что-то невнятное.

Терран все свои силы бросил на поимку Федора, не обращая на двух людей, которые уже были загнаны в ловушку, ни малейшего внимания.

Муравьи бросились вдогонку своему главному врагу, обходя с боков горящее нефтяное пятно, а Сергей с Гришей начал подъем в противоположную сторону. И едва они добрались до гребня скалы, как земную твердь сотрясло мощнейшим подземным ударом.

– Это еще что такое, с изумление оглянулся Гриша. Неужели эти муравьи додумались до динамита?

– Нет, смотри, опять вулкан проснулся.

И правда, едва курящееся жерло вновь проснулось, прямо из-под воды начал подниматься в огне и паре черный конус вулкана, а в воздух взлетали тонны раскаленного камня – вулканические бомбы.

– Ну ничего себе начало дня, я даже боюсь себе представить чем он может закончиться! Я не удивлюсь, если к вечеру грохнется астероид и завтра начнется кайнозой.

– Смотри, смотри, что Федька вытворяет, – перебил его Гриша.

Федька уже спускался вниз с гребня и прыгнул в их пещеру. Вдруг скалы сильно затрясло, и тот участок скалы, вместе с их пещерой, их которой они пришли в этот мир начала медленно уходить под воду, ломаясь и рассыпаясь на отдельные валуны.

Весь большой участок скалы вместе с их пещерой ушел под воду, и на ее месте вверх вздыбилась огромная волна– цунами. Волна ударила об скалу и взметнувшись вверх перелетела через гребень скалы, сбив их и оторвав от скалы, завертела в соленом потоке и сбросила в море.

Их закружило в потоке грязной воды, мощные волны начали отгонять их от берега, мутный поток понес их прочь от берега. Невдалеке они увидели огромный ствол дерева с обломанными ветвями и поплыли к нему. Его тоже гнал водный поток и им стоило большого труда догнать его. Доплыв до него, они залезли на ствол, места для двоих на нем было предостаточно. С неба сыпал серый пепел, засыпая их с ног до головы.

Вот уже закончился этот сумасшедший день, наступили сумерки, а они все так же сидели на дереве, без еды, воды. Голодные животы завели протяжные песни, сильно хотелось пить, и чтобы хоть как-то отвлечься Гриша открыл сумку Федора. Там лежали раковины аммонитов, зубы тираннозавра и мешочек с его драгоценностями. Сергей, грустно взглянув на этот мешочек, сшитый из клочка шкуры ящера грубыми растительными нитями, грустно произнес:

– Вот она причина войны и страданий во все времена.

– Да, и ты еще больше подтолкнул его к этому решению, когда пытался отнять его, бери же теперь его весь, а то я вижу, что блеск его камней даже сейчас замутняет твой разум, – и не говоря больше ни слова он бросил мешочек в руки Сергея.

– Идет, но половина – твоя, в любой момент, когда понадобится я верну твою долю. Моя вина тут тоже есть, и мне тоже жалко Федора, царство ему небесное, но его не вернешь и если мы просто выбросим эти камушки, то все равно ничего не изменим.

– А, делай что хочешь, грустно сказал Гриша, завершив этот разговор.

– Слушай, а помнишь, Федор последнее время что-то писал, может прочтешь, а? – просящим тоном попросил Сергей.

– Да, кстати, вот и сверток. Достав, Гриша аккуратно развернул его. Сверток был влажный, многие буквы расплылись от морской воды, но там где нельзя было прочитать, можно было догадаться по смыслу. Да это же стихи, сейчас, и склонив голову к голове, они открыв рты, с удивлением смотрели на ЕГО творение. Конечно, этот стих не являлся шедевром, но в нем были заключены душевные переживания от предательства друга.

– А что, «друг и об стенку горохом», – рифмуется? – попытался пошутить Сергей, но получив подзатыльник, от серьезного Григория, больше не пытался критиковать стиль Федора.

Сказать тут больше было нечего, от Федора Шлепкова таких эмоций, а тем более стихов никто ожидать не мог.

– Ну, Федька, только и смог сказать Гриша, – чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь.