Николь Галанина - Неудержимые демоны, или История женской войны. Книга первая

– Вы считаете, за Вас, никчёмную сироту, станут заступаться господа Гевала и Виллимони? – исполненная сарказма усмешка искривила губы тощего секретаря. – Что-то сомнительно… Ваша смерть не станет потерей для нашего государства, так как официально Вы даже не появлялись на свет.

– Жаль, что вместо меня не можешь сдохнуть ты, гадкая кабинетная крыса! – в сердцах выругалась Марта. – Давайте, что вы на меня смотрите? Убивайте меня, ведь это так легко – я же безоружная женщина, самый подходящий противник для четверых мужчин!

Скосив взгляд в сторону ближайшего к себе стражника, Марта заметила, что её слова наталкивают его скорбные мозги на некие размышления. Но он не успел додумать: на это потребовалось бы слишком много времени, которого не было в арсенале у королевского секретаря, как она поняла, главного в компании. Равнодушно махнув папкой, он заявил:

– Это нарушает статью номер 122 Указа номер 56 Его Величества Кларка об отношениях: формальных и неформальных – между различными слоями населения страны. Ваше поведение, госпожа, расценивается как «неуважительная и недопустимая фривольность» и карается… немедленной смертной казнью через повешение. Сед! – повелительно промолвил секретарь. – Ведите её на виселицу.

В глазах у Марты словно что-то помутнело, потемнело и затем снова прояснилось, а кровь тяжёлым молотком ударила в уши. Вот и всё – конец! Она умрёт на позорной виселице, в окружении бессердечно смеющихся людей, не успев сделать ничего, что ей хотелось бы! Лучше бы уж её убили на Дебллских укреплениях в прошлом году! Та смерть была во множество раз почётнее, её совесть и честь перед нею самой остались бы чисты! Взяв её в кольцо, патруль неумолимо быстро зашагал к ближайшей виселице: Марта угадывала её зловещие чёрные контуры на безоблачно чистом небе. Она чувствовала на себе недоумённые и злорадные взгляды восторженных новым красочным зрелищем зевак, но не опускала под ними головы. Ей уже было безразлично их внимание: пусть думают о ней, что только захотят! Она не могла умереть, не исполнив своей клятвы! Преисполнившись неожиданной силы и отваги, она принялась биться в руках стражников, тормозить ногами, рычать, кусаться и царапаться до боли в зубах, до ломоты в пальцах. А те даже не замедлили шагу: толстые железные панцири были бесчувственны к любым её атакам. Марта сопротивлялась до тех пор, пока её силы не иссякли, а любая воля к борьбе не показалась бессмысленной. Её великая цель оказалась недосягаема для неё. Она продолжала сопротивляться, но уже без одушевления, а, скорее, по привычке, влившейся в кровь на войне.

Мимо неё, окружённый толпой восторженно кричащих бездельников и небольшой группой стражников, прошагал новый начальник войск внутреннего охранения, Ноули Виллимони. Его популярность оказалась сильнее временной популярности Марты, и зеваки, прежде смотревшие на неё, на всех парах устремились к нему. Солдаты, ведущие её на казнь, молчаливо ухмыльнулись в свои длинные густые бороды, а мелкий вредина секретарь не сумел удержаться от того, чтобы не впрыснуть к ней в душу новую порцию яда. Подойдя к ней ближе, он торжествующе зашипел:

– Госпожа, мимо идёт тот, кто, по Вашим словам, защитил бы Вас. Почему же он до сих пор не приказывает нам остановиться?

– Своим злословием Вы, господин, – в тон ему отвечала Марта, – лишь ещё ниже опускаете свою низкую душу, если она уже не пала на самые глубочайшие уровни нравственности. Молчите; мне стыдно, что такой человек, как Вы, носит звание королевского секретаря.

Наградив её многозначительной ухмылкой, секретарь отстранился и бодро зашагал во главе патруля. Хотя никто на улице не замечал их, конвоиры держались с величественным достоинством. Вот они поравнялись с головой отряда Виллимони, остановились, отдавая ему честь. Новоиспечённый начальник войск внутреннего охранения, сияя горделивой улыбкой, удостоил их своим взглядом. Конечно, он, как и любой другой типичный представитель жадной до сенсаций человеческой породы, невольно обратил внимание на преступницу, которую стражники вели на казнь. И с ужасом признал в осуждённой Марту… Улыбка медленно сползла с его лица, глаза его перестали искриться радостью. Не сказав ни слова своей многочисленной свите, он решительно прошёл сквозь их колеблющиеся ряды и грозно обратился к секретарю:

– Что это?

– Осуждённая, Ваше Командирство, – с готовностью ответил тот.

Лицо Виллимони потемнело, и секретарь, осознав свою ошибку, поспешно растворился за спинами стражников. Ощутив воскрешение надежды, Марта на одну короткую секунду ощутила к Ноули прилив горячей благодарности. Если бы она сейчас была свободна, она незамедлительно выразила бы свои чувства так, как их не полагалось выражать врагам до гробовой доски. Она испытующе посмотрела на него, задавая немой вопрос: «Неужели ты действительно решился спасти меня? И зачем же ты делаешь это?»