Владимир Бестугин - Здорово наступит никогда

Однако с самого начала мы взяли рваный темп, и весь маршрут пошел наперекосяк. В час ночи, когда по расписанию должен был взлететь наш «Як», я стоял в аэропорту Быково совсем один и матерился в голос, так как не было второго и последнего участника экспедиции. Конечно от Деда, большого любителя горных походов неопределенной категории сложности, можно было ожидать всяких фокусов, но оставить меня без котла и палатки с сорока метрами веревки и двумя спальными мешками было просто свинством.

Друзья появились хмельные и беспокойные спустя десять минут после времени указанного в билете, уже приговоренные мною к расстрелу: Дед и Докучаев, не упустивший случая проводить друзей на чужбину. Причем Деда абсолютно не волновало время вылета нашего рейса, а стрелки на часах он уже перевел. К счастью «Аэрофлот» и в этот раз не подвел. Вылет задержался на час, и мы успели погрузиться, что явилось несомненной удачей. За это и выпили, прежде чем лайнер оторвался от земли. На взлете мы выпили за взлет, а при посадке… Правильно, вы чертовски догадливы.

В Нальчике лило и была ночь. До обеда мы сладко спали на лавочках в автовокзале, и спросонья я взял билеты до места назначения, откуда, как отпечаталось в моем сознании, и должен был начинаться маршрут. В действительности это оказалось не совсем так. Пять часов тряски в переполненном автобусе я пытался припомнить странное название, которое настойчиво повторял Ковалев, но что-то мешало. «Ладно, доберемся – поставлю вопрос ребром», – решил я.

Мой вопрос, когда мы очутились в забытом, глухом ауле с чудным названием, застал всех врасплох. То есть всех четырех аксакалов, давно сидящих на бревнах у аляповато раскрашенной бетонной остановки. Прояснилось, что ни турбазы «Андырчи», ни альплагеря «Джайлык», ни альплагеря «Безенги» здесь нет. И никогда не было. Это надо ехать в Безенги, а тут Булунгу. А то, что нам нужно – совсем в другом ущелье, отсюда не близко. Мы спросили, а что у них тут вообще есть? В этот момент подвернулся один из наших случайных попутчиков, как оказалось, представитель экспедиции изучающей «сели», и предложил свою помощь, то есть пообещал вывести на турбазу «Чегем», несмотря на густой туман. Никаких других предложений на тот вечер не поступило, и я сказал:

– Веди, черт с тобой.

«Открыв не ту дверь», мы продолжали двигаться в новом направлении, в надежде, что рано или поздно, но на нужный маршрут попадем.

Неизвестно почему, но так уж сложилось, что все штурманские вопросы в походе решаю я, в то время как на Деда возлагалась как бы техническая часть предприятия. Поэтому, сверившись с картой времен освоения Кавказа народами севера, я принял решение назад не возвращаться, а двигаться на запад пока не доберемся до указанного нам отправного пункта, отмеченного на карте красной шариковой ручкой. Все вышеперечисленное, разумеется, предполагалось делать не сегодня. Приближающиеся сумерки заставили воспользоваться гостеприимством успевшего изрядно надоесть специалиста по селям и оползням, который тараторил без умолку уже второй час нашего совместного пути. Очевидно башню у него снесло вместе с последним обвалом, а долгое одиночество научило вести разговор без участия собеседника. Он задавал вопросы и не требовал ответа, а когда у ручейка мы дали ему отхлебнуть из фляги, специалист принялся на них же и отвечать, причем в обратном порядке.

Жил он на краю турбазы в маленьком домике с облезлыми стенами, на двери висела табличка, на которой было начертано: «Входящий не плачь, уходящий не радуйся». Не вникая в смысл сказанного, мы беззаботно свалили рюкзаки на веранде и, достав консервы и припасенную на крайняк водку, отметили первый день, смутно представляя второй. За окном снова зарядил дождь, и под крышей стало особенно уютно. На столе горела свечка, дверь на веранду была распахнута и оттуда доносились запахи дождя и сырого леса. Человечек на стуле уснул, сжимая в руках подаренную банку шпрот. А к утру так и вовсе исчез.

Покидая на рассвете странный домик, мы радовались как дети. Однако, счастье продлилось недолго. Путь, который вчера на карте был не более двух сантиметров, при свете дня оказался далеко не таким коротким. И совсем не таким простым. Разобравшись с географией замкнутого Чегемского ущелья, мы поняли, что теперь нам ничего не оставалось, как только переваливать отсюда в Сванетию через перевал Твибер, за которым по слухам постреливали горячие дети гор, или же лезть прямо напролом через один из отрогов Главного Кавказского, затем штурмовать еще два таких же, чтобы оказаться наконец в нужном месте. Но та снежная гряда с острыми пиками черных скал, что преграждала нам дорогу в соседнее ущелье, и вовсе казалась непроходимой. Решили: сначала на юг, а там уж разберемся.