Владимир Бестугин - Здорово наступит никогда

– Козлов, – поправил Дед, – их же двое.

Нам с Дедом досталась самая ответственная и возможно самая увлекательная часть подготовки. Необходимо было пробежать намеченный маршрут за неделю до его начала, изучить все подходы, перевалы, а так же наладить связи с местным населением, на случай возможной помощи. Для чего Ковалев обещал выделить некоторую сумму на билеты, питание и непредвиденные расходы. Последняя статья сметы особенно понравилась Докучаеву и следующие два пузыря, за которыми пришлось быстренько сбегать в уже закрытый гастроном, были отнесены на их счет. Самого же Андрея, как человека знакомого с английским языком, оставляли в Москве для организации встречи первой группы и сопровождения ее до самого «театра военных действий» – как выразился, уже изрядно окосевший Цыпа.

Далеко за полночь мы расстались у выхода из ночного кафе «Приют странников», в которое не помню, как попали, и договорились действовать согласно выработанному плану на завтра, то бишь сегодня – спать до упора. Причем страдающий хроническим безденежьем Док не преминул занять из общей кассы червонец, торжественно поклявшись отдать сразу по окончании похода.

Эти дни перед дальней дорогой, всегда пронизаны особой атмосферой ожидания, как в кинотеатре, когда начинают гасить свет, и вроде живешь здесь, а мечтами уже там и по утрам первая мысль: «осталось четыре дня…». По десять раз перебираешь рюкзак, достаешь спальный мешок, весь в песке еще с прошлого похода, с удивлением обнаруживаешь, что в изголовье палатки прожженная дыра, а с примусом по всей видимости придется распрощаться.

Голоса родных – сквозь дымку. На работу – забил окончательно, хотя и раньше не сильно напрягался. Разбирая бумаги, обнаруживаешь роспись прохождения через перевал Газнок 4500 м, Гиссарский хребет, Фанские горы. Напеваешь под нос что-то из Визбора… Вот калька сплава по реке Черный Черемош, Карпаты. Узункол – Северный Кавказ – это горячее… А того чего нужно конечно нет, только ветхая, плохо читаемая синька карты Центрального Кавказа, вполне достоверно отражающая положение пастушьих кошей и переправ в довоенный период. Рассеянно слушаешь рассказы друзей о планах на Египет, Эмираты – не слышишь. В голове сосны, костер, вершины, снег, сухарь на двоих – Горы! Шум реки перекатывающей камни по дну, к которому за поход привыкаешь настолько, что без этой колыбельной и сна себе не представляешь. И долго потом в Москве отвыкаешь…

Котлы не мыты, как всегда. Да и кто их когда мыл? Разве что «плановики» – так называют туристов через Профсоюзы приобретающих 2-хнедельные путевки – 3 дня гостиница в Домбае (Терсколе, Архызе, Майкопе), 4 дня «горный поход» через Клухорский 6 6 Клухорский перевал – самый простой и удобный выход по старой «Военно-Сухумской дороге» из Домбая к Черному морю перевал от приюта до приюта 7 7 Приют – переходы через перевалы плановых маршрутов начинались и заканчивались в специально построенных сооружениях для высокогорных ночевок, ограждающих «плановиков» от непогоды. Название они обычно получали по месту нахождения относительно хребта – «Северный приют» или «Южный приют». , неделя в Сухуми на турбазе «XV-го съезда ВЛКСМ». Все в стоптанных прокатных вибрамах 8 8 Вибрамы – специальные горные ботинки с ребристой подошвой. на три размера больше и брезентовых штормовках с наклейками ССО 9 9 ССО – аббревиатура распространенных тогда Студенческих строительных отрядов. Посылая студентов во время летних каникул «поднимать» БАМ и прочие великие стройки социализма, ВЛКСМ выдавал каждому комплект одежды, состоящий из ужасного вида штанов и непрактичной куртки – штормовки. От дождя это не спасало, от холода тоже. За то – бесплатно. , возглавляемые Заслуженным альпинистом, вынужденным таким образом латать свой бюджет в надежде, что останется время и для души – в перерывах между оплаченными треками сгонять на вершину!

Кроме «плановиков» и «дикарей», есть еще так называемые «организованные группы». Это энтузиасты своего дела, те, кто систематически посещает районные турклубы, познают основы альпинизма, учатся вязать узлы и как надо наводить переправы. Год за годом повышают мастерство, проходя все более сложные маршруты, получают разряды, отстаивая перед квалификационными комиссиями свои очередные достижения. В безвременье же (с осени до лета – начала туристического сезона) они шьют капроновые палатки и рюкзаки, сушат сухари и засаливают сало. В горах их легко распознать по уверенной поступи, выцветшей одежде, неподъемным рюкзакам со всевозможными приспособлениями и бухтой основной веревки поверх всего. И на стоянке у них полный порядок – дрова заготовлены на всю ночь, вокруг палаток отрыт водосток на случай дождя и у костра поют КСП-шные песни под неразлучную спутницу – гитару. В общем – молодцы, да и все тут. И не понятно где мы в этой классификации.