Владимир Пуховцев - Хозяева Горы

– Но, чтобы иметь всё это, – дав ребятам немного опомниться, продолжил Саша, – мы должны собирать деньги и не отвлекаться ни на что другое, пока не будем жить под своей собственной крышей.

Долго ещё в тот вечер говорили ребята. Всех словно прорвало и, хотя идея сухого закона многим пришлась не по душе, нарисованная Сашей перспектива жизни, которой они ещё не знали, окрылила всех. Жизнь, однако, распорядилась иначе, повернув судьбы ребят от спокойной жизни, о которой они мечтали, совсем в другую сторону.

Самым младшим среди ребят был восьмилетний Кедрач. Судьба забросила его на гору из российских таёжных краёв и, рассказывая о своей предыдущей жизни, он часто восклицал: «А какой там кедрач!» – за что и получил свою кличку.

Несмотря на возраст Кедрач, насколько это было возможно, работал наравне со всеми, но иногда детское желание казаться взрослее толкало его на поступки, совершить которые более взрослым ребятам не пришло бы и в голову.

На том участке горы, где работали ребята, у самой её вершины торчал кусок железнодорожного рельса, заваленного шлакоблоком таким образом, что служил точкой опоры и не давал всей этой куче скатиться вниз. Рельсы среди всего многообразия металлолома были самой желаемой находкой – при небольшом объёме их вес был весьма существенным.

Однажды, воспользовавшись тем, что рядом не было никого из более взрослых ребят, Кедрач, взобравшись на вершину горы, стал длинным отрезком трубы сталкивать шлакоблок вниз, чтобы освободить этот кусок рельса. Увлёкшись, он чересчур близко подошёл к самому краю и шлак под его ногой «поехал». Кедрач не смог остановиться и упал на кучу шлакоблока, нарушив её равновесие. Шлакоблоки вместе с Кедрачом покатились вниз и остановились немногим ниже середины горы.

Когда ребята подбежали к Кедрачу, он был без сознания, левая рука и правая нога были неестественно вывернуты, голова вся в ранах и ссадинах из которых текла кровь. Одна из девчонок спустилась вниз, принесла аптечку и стала осторожно протирать раны, чтобы обработать зелёнкой.

– Ему нужен врач! Побегу вызову «скорую», – сказал Саша и стал спускаться вниз.

– Бесполезно, Сашок, – закричал ему вслед Катан, – мы уже пробовали, когда Чубчику разбило ногу шлакоблоком. Они начинают буровить всякую херню про то где живёт, где прописан, а потом говорят, что иногородних не обслуживают.

– Ну, это мы посмотрим, – прокричал ему в ответ, не останавливаясь, Саша. Добежав к дороге, ведущей в город, он остановил проезжавшую мимо машину.

– Ты же мне весь салон запачкаешь! – сказал водитель, разглядев Сашу вблизи. В своей рабочей одежде, не успев даже отряхнуть пыль, Саша, несомненно, внушал подобные опасения.

– За то, что запачкаю, я заплачу, – ответил Саша, доставая из кармана «лысого», как называли пятьдесят гривен ребята. – Мне срочно нужно на станцию скорой помощи.

– Случилось чего? – уже когда они ехали, спросил Сашу водитель.

– Пацана нашего на горе шлакоблоком завалило. Скорее всего, и рука, и нога поломаны, Врач нужен. – После небольшой паузы Саша, скорее для себя, чем для водителя добавил, – Только восемь лет пацану!

Водитель прибавил газу и понёсся со скоростью явно превышающей допустимые пределы.

– Ты полтинник свой спрячь, парень. И посиди спокойно минут пять, я сейчас мигом, – сказал Саше водитель, остановившись у одного из частных домов перед самым выездом-въездом из посёлка в город. Через десять минут он вышел из дому со старомодным саквояжем, таким, какими показывают в кинофильмах саквояжи дореволюционных докторов.

– Я врач, хирург, – ответил он на немой вопрос Саши.

Когда они подошли к ребятам, Кедрач уже пришёл в сознание и громко стонал. Кровь с лица смыли, раны и ссадины густо замазали зелёнкой, но пострадавшие конечности по-прежнему были неестественно вывернуты, трогать их ребята не решились.

– Все отошли, желательно заняться каким-то делом, чтобы взглядами не сверлили мне спину. Останутся мне помогать ты и ты, – врач указал на Сашу и ближайшую девчонку и спросил: – Где здесь руки можно помыть?

– Только в ручье, дяденька, – ответила девчонка, оставленная помогать.

– Чтобы не было «дяденек», меня зовут Сергеем Петровичем. Пошли, сольёшь мне из канистры, – сказал он, обратившись к Саше.

Разрезав рукав рубашки и штанину, Сергей Петрович осмотрел поврежденные руку и ногу, сделал Кедрачу обезболивающий укол.

– Придётся везти в больницу, здесь я просто бессилен. Да и не военные сейчас времена, чтобы оказывать помощь в полевых условиях, – сказал Сергей Петрович и, набрав номер на мобильном телефоне, сказал в трубку: – Света, это Головин. Пришли мне «скорую» к шлаковой горе. Я буду ждать её на дороге к кладбищу в своей машине и мигну им фарами.