Эдгар Уоллес - Поток алмазов. Мелодия смерти

Долго за полночь, когда давно умолк гул созидающего труда, раздается еще дребезжание трамваев и гудки автомобильных рожков, – затем на некоторое время наступает сравнительная тишина, но вскоре вдали раздаются пронзительные гудки паровозов и грохот вагонов маневрирующего состава товарного поезда где-то вдалеке на сортировочной станции, с ее световыми сигналами, стрелочниками, сцепщиками и прочим. Новый день начался. Затем начинают громыхать рыночные повозки, направляющиеся в Ковент-Гарден; все больше и больше начинает катиться по улицам колес, шум все увеличивается, на церковной башне раздается глухой бой часов, и пешеходы начинают стучать каблуками по тротуару…

Метавшийся в постели Лэмбер все это слышал, даже больше, до него доносились звуки, происхождение которых нужно было искать в его воображении. Перед его дверью вдруг останавливались чьи-то шаги, и возбужденно перешептывались какие-то голоса. Ему чудилось бряцание цепей от стальных наручников. Временами он на короткий срок впадал в дремоту, потом вдруг снова вскакивал с постели. Холодный пот выступал у него на всем теле, и он напряженно прислушивался ко всем казавшимся ему звукам. Маленькие часы на камине мерно тикали: «десять лет, десять лет». Он не вытерпел, соскочил с кровати и, завернув часы в полотенце и халат, сунул их под диван, чтобы не слышать это ужасное предсказание.

Всю ночь он бодрствовал, и в голове мелькали планы, проекты и варианты бегства, если таковое потребуется. В его повязанной голове стучало, стучало, и он все думал и думал.

Если пластины у Амбера, что он станет с ними делать? Трудно представить, чтобы он их отнес в полицию. Скорее можно было предположить, что он ими воспользуется для шантажа. Если дело обстоит так, то это совсем просто. Уайти в таком случае найдет выход, он отъявленный мерзавец без совести и сожаления… Лэмбер ужаснулся… нельзя же в самом деле думать об убийстве, подумал он.

На днях еще он читал статью, в которой доказывалось, что лишь четыре процента всех убийц в Лондоне удалось поймать… Если на этот раз каким-нибудь чудом все сойдет благополучно, Лэмбер решил начать новую, честную жизнь. Он решил отказаться от маклерства серебром, от типографии и заняться исключительно алмазными россыпями. Если при учреждении общества и не все было честно, то все это забудется, коль скоро дело будет доведено до благополучного конца… Появился бы де Бирс, вступил бы в дело компаньоном, и Лэмбер сделался бы миллионером… другие тоже сумели нажить миллионы и тем самым заставили позабыть о своих прежних темненьких делишках.

К рассвету он впал в беспокойную дремоту, и стук в дверь заставил его соскочить с кровати. Его охватил безумный ужас, и взгляд его невольно направился к ночному столику, где лежал револьвер.

– Открой, Лэмбер! – раздался снаружи нетерпеливый голос Уайти.

Лэмбер дрожащими руками отпер дверь.

В комнату, ворча, вошел Уайти. По его виду нельзя было предположить, что и он провел бессонную ночь.

– Хорошо, что ты живешь в гостинице, а то я бы не достучался. Но что я вижу, на кого ты похож? – выпалил Уайти и неодобрительно покачал головой.

– Молчи, Уайти, я провел ужасную ночь, – сказал Лэмбер и, налив воды в таз, окунул в нее лицо.

– Я вообще не ложился, – возразил Уайти, – а похож я на мокрую курицу? Надеюсь, что нет. Ты спокойно лежал в кровати, а я блуждал по улицам в поисках Амбера… и наконец его нашел! – торжествующе заявил он.

Лэмбер, вытиравший лицо мохнатым полотенцем, пристально на него посмотрел.

– Но ты ведь его не… – произнес он, дрожа от страха.

– …Не убил, нет-нет, если ты это хочешь сказать, – перебил его Уайти. – Не делай слишком поспешных выводов, это ты умеешь. Нет, я его не убил – он живет на Боруг-стрит, – добавил он между прочим.

– Как ты это разузнал? – спросил Лэмбер.

– Не болтай зря, одевайся, – приказал Уайти. – Оставь Амбера в покое и займись лучше алмазами.

– То же самое и я думал, – поспешно сказал Лэмбер. – Не отправиться ли нам самим туда?

– Самим… отправиться… в Центральную Африку? – закричал на него Уайти. – Жара… Лихорадка… брр… нет, ерунда! Я отправлюсь к мисс Сеттон, объясню ей все и выставлю всю историю в таком свете, будто мы зависим от ее милосердия… Я сговорился с молодым Сеттоном встретиться здесь.

– Уже?

– Конечно, – ответил Уайти, – по телефону.

– А что с Амбером и пластинами?

– Шантаж, – довольно улыбаясь, ответил Уайти.