Луи Буссенар - Без гроша в кармане. Среди факиров (сборник)

Среди ковбоев много подонков, отходов общества. Обыкновенно за это ремесло – тяжелое, но не требующее предварительной подготовки, – берутся с отчаяния люди, попробовавшие себя во многом и всюду потерпевшие неудачу.

Они вообще не любят распространяться о подробностях своих прежних занятий и не рассказывают много о семье или родных.

Только акцент и английское дурное произношение изобличают в них иностранцев. Попадаются среди них англичане, немцы, испанцы, французы, но, конечно, большая часть – янки. Очень немногие сохраняют свою настоящую фамилию, большинство же принимают какое-нибудь прозвище.

Случается, что в один прекрасный день под влиянием винных паров у человека вдруг взыграет кровь, мозг воспламенится, в нем пробудятся воспоминания – и, ко всеобщему изумлению, ковбой перерождается: он начинает выражаться изящно, говорить о вещах, не имеющих никакого отношения к его пастушьей профессии, – одним словом, на минуту превращается в джентльмена.

Но лишь только хмель слетит, человек снова возвращается к грубой действительности. Он смутно помнит, что нарушил свое инкогнито, и на следующий же день отправляется к хозяину-ранчеро просить расчет, получает положенное ему жалованье и уходит.

Иногда ему, без всякой видимой причины, после двух-трех месяцев вдруг надоедает жить на одном месте, и он внезапно покидает ранчо.

Почти нет примеров, чтобы ковбой долго, несколько лет прожил у одного и того же хозяина. В душе этого цивилизованного человека, бросившего общество равных себе, чтобы приблизиться, насколько возможно, к природе, пробуждается инстинкт бродяги. Хозяева весьма снисходительны при найме этого беспокойного элемента. Они не спрашивают у ковбоя имени, не интересуются его происхождением. Одетый в традиционный костюм, при необходимой в его деле амуниции, ковбой входит в общую залу, садится перед огнем, покуривая трубку или жуя табак, и остается на сколько ему вздумается, – на один, два, три дня или больше. Товарищи делятся с ним помещением, пищей, виски и табаком.

Если дом ему нравится и ему захочется остаться, он спрашивает себе работу. В противном случае он отправляется в соседнее ранчо, где снова находит гостеприимный прием, и так до тех пор, пока не подыщет себе подходящего места.

Такая бесшабашная жизнь имеет неизъяснимую прелесть для этих людей, ставящих выше всего свободу. Для них почти немыслимо отказаться от подобного существования.

Обанкротившиеся купцы, учителя без дела, врачи, уличенные в нарушении закона, моряки-дезертиры, адвокаты без практики, аптекари, повара, механики, парикмахеры, сделавшись ковбоями, никогда не возвращаются к покинутой профессии. Приняв неизменно живописную наружность искателей приключений, они живут и умирают ковбоями.

Из этой краткой характеристики становится ясно, до каких крайностей могут дойти подобные люди вдали от цивилизованной жизни, в стране, где правят произвол и насилие.

Они чрезвычайно усердные работники, так как очень самолюбивы; но, раз загуляв, уже не знают меры и относятся к человеческой жизни – своей собственной или чужой – с полным презрением. Таким образом, трудно назвать что-либо, чего не изведал бы ковбой в течение своей жизни, иногда ему случается даже делать… добро.

Вот от каких людей Бессребренику приходилось защищать свою жизнь, а миссис Клавдии свою свободу и, может быть, честь! Молодая женщина находилась во власти худших из худших, положение ее было критическим, и выручить ее могли лишь храбрость Бессребреника или миллионы Джима Сильвера.

Ковбой, поднявший телеграмму, так некстати оброненную миссис Клавдией, считался самым отъявленным негодяем в местности, где подобных ему было много. Прозвище его было Желтая Птица, и он получил его при страшном стечении обстоятельств.

Ковбой принадлежал к шайке бездельников, маскировавшихся под индейцев, чтобы грабить ранчо, поезда переселенцев, одиноко стоящие фермы, а иногда даже целые деревни.

В совершенстве подражая костюму и татуировке краснокожих и зная их язык, эти ковбои под видом настоящих индейцев совершали всякого рода преступления.

Желтая Птица, жадный до денег, извлекал из грабежей для себя еще и добавочный доход. Известно, что существуют охотники за скальпами, или волосами, которые индейцы снимают с голов убитых ими врагов. Скальп состоит не из одних волос, но из волос с кожей, которую жестокий воин сдирает с головы, предварительно сделав ножом круговой надрез через затылок и лоб.